Божий дар
Шрифт:
– Папа желает, чтобы вы лично, а с вами и весь народ приняли католичество, и вы окажетесь под защитой и покровительством наместника Бога на земле – великого и безгрешного Иннокентия IV.
– Только и всего? – В голосе Александра сквозила заметная ирония, которую Галд, кажется, не замечал или не хотел замечать.
– Папа оградит вас от всех зол, и вам останется только одно – процветать во веки веков.
– Ого!
– Латинская Церковь – самая лучшая в мире, – продолжал Галд. – Истина содержится только в ней.
– Я в этом сильно сомневаюсь, – с еще большей иронией заметил Александр.
– Почти весь мир исповедует католическую веру. Если и вы станете католиком, то папа будет считать вас самым лучшим и самым великим среди католических государей.
– Лучше я останусь православным правителем.
– Вы ведь любили своего отца? – вступил в разговор Гемонт, внимательно следивший за выражением лица русского князя.
– Я и сейчас его люблю.
– Похвально, – сказал Гемонт и, чуть понизив голос и придав ему большую доверительность, добавил: – Ярослав Всеволодович хотел подчинить Русскую Церковь римскому папе, и только преждевременная смерть помешала ему исполнить это намерение. Почему бы вам не пойти по стопам вашего дорогого родителя?
Глаза благоверного князя грозно сверкнули.
– Вы нагло лжете! – громко воскликнул он, и в его голосе незваные гости услышали такие нотки, которые не предвещали ничего хорошего. – У моего отца никогда не было таких глупых намерений, потому что он был верным православным христианином. Вам не удастся, сколько бы вы ни старались, ввести меня в заблуждение. Я не верю ни одному вашему слову. Русь была православной, православной и останется! А в вашем учении мы не нуждаемся и никогда не примем его. Передайте вашему папе, что он лелеет совершенно напрасные мечты. А что касается вас, то вы напрасно потеряли время, ваши усилия не стоят и выеденного яйца. Мне даже жалко вашей обуви, которая сильно поистрепалась во время долгого пути.
Кардиналы заметно сникли и, не поднимая глаз, удалились из покоев князя.
– На лжи далеко не уедешь, – заключил Илья Николаевич. – Батюшка, расскажите, пожалуйста, как развивались события после отъезда кардиналов?
– Весьма драматично. Запад снова взялся за оружие: один поход на Русь следовал за другим. Но князь Александр со своей отважной дружиной давал им такой отпор, что они не знали, куда бежать. Шведы в союзе с финнами сделали очередную попытку овладеть финским побережьем. Александр выступил против них. Поход проходил в очень трудных зимних условиях: трещали сильные морозы, метель слепила глаза; по словам летописца, это был «темный поход», так как стояла полярная ночь. Русские воины, привыкшие и к морозам, и к другим погодным «сюрпризам», успешно завершили финскую кампанию и с победой вернулись домой.
Русь была православной, православной и останется! А в вашем учении мы не нуждаемся и никогда не примем его
V
После смерти хана Батыя (это произошло в 1256 году) во главе Золотой Орды стал его сын Сартак. Русский князь очень скоро познакомился с ним. Но прежде чем поведать об этой важной встрече, я скажу несколько слов об Андрее Ярославиче, который был родным братом Александра.
Андрей Ярославич занимал в то время великокняжеский престол. В отличие от своего серьезного брата, он, к сожалению, был человеком весьма легкомысленным: много времени уделял разного рода развлечениям, сорил деньгами, не заботился об укреплении власти, окружил себя подхалимами и доносчиками. Но самым главным его недостатком было то, что он не сумел, да и не хотел выстроить свои отношения с Золотой Ордой. Он не признавал по сути ее власти над собой, презрительно отзывался о хане, не желал платить дань, прогоняя, а иногда и убивая татарских баскаков. Сартак долго терпел, надеясь, что Андрей образумится и будет вести себя как положено татарскому даннику, но в один прекрасный день его терпению пришел конец, и он отправил во владения мятежного князя большой карательный отряд.
Услышав об этом, Андрей страшно перепугался. Будучи заурядным трусом, он дал стрекача: побежал в Новгород, прося защиты, но новгородцы его не приняли, и он побежал дальше – в Швецию.
Между тем карательный отряд приближался к Владимирской земле. Это означало, что очень скоро запылают русские города и села, прольется невинная кровь, мирные жители – мужчины, женщины и дети – сложат свои головы.
Князь Александр не мог этого допустить и срочно выехал в Золотую Орду. И опять Господь устроил все во благо.
Сартак был примерно такого же возраста, как и Александр. Когда он увидел русского князя, красивого и смиренного, его добрую улыбку, услышал его мудрую и рассудительную речь, отметил про себя его умение естественно и достойно держаться, то не мог, со своей стороны, не отдать гостю дань уважения, радушия и восточного гостеприимства. Они стали друзьями, можно сказать, в считаные минуты; не могли наговориться днем и продолжили свою беседу вечером. Их взгляды на многие вещи удивительным образом совпадали, их желание дружить и дальше не вызывало сомнений.
– У нас, славян, есть такой обычай: дать клятву на вечную дружбу, – сказал Александр. – Хочешь стать моим побратимом?
– Да, – легко согласился Сартак.
– Нашу клятву мы подтвердим тем, что обнимемся.
С этой минуты они стали назваными братьями.
– Саша, – обратился о. Лев к юноше, – как ты считаешь, правильно поступил благоверный князь Александр?
– Конечно.
– А если бы ты был на его месте, то что бы сделал? – с улыбкой спросил о. Лев.
Юноша, поняв шутку, ответил:
– Поступил бы точно так же.
Побратимство князя и хана отразилось на их народах: Русь и Золотая Орда стали, выражаясь современным языком, равными партнерами, и никто не превозносился один над другим.
Александру удалось безо всякого труда (разве можно отказать лучшему другу?) улучшить положение Церкви: теперь никто не мог под страхом смерти насмехаться над православной верой, над священниками, наносить вред храмам и часовням. Ханские ярлыки освободили духовенство от всех видов дани и всех повинностей в пользу Орды.