Божья коровка 2
Шрифт:
— Кто там, Люда?
В прихожей появился высокий кряжистый мужчина в форменной рубашке цвета хаки. А на брюках красные широкие лампасы. Вот ведь повезло с соседом!
— Здравствуйте, товарищ генерал! — выпалил Борис. — Ваш сосед за стенкой, пришел спичек попросить. Завтра все верну.
— Как тебя зовут? — поинтересовался генерал.
— Борис.
— Это к вам мебель целый день таскали? Мне Людмила говорила.
— Да, товарищ генерал. Новоселье ведь.
Борис развел руками.
— У кого-то денег просто много, — хмыкнул генерал. — Где родители
— У меня их нет, товарищ генерал. Сирота я.
— А жена и дети?
— Холостой.
— Погоди, — задумался хозяин. — Одному двухкомнатную дали?
— Да, товарищ генерал.
— Это с чего вдруг?
— За заслуги перед Родиной.
— Да какие могут быть заслуги у такого пацана?! Тебе сколько лет?
— Двадцать.
Генерал набрал в грудь воздуха, видимо, чтобы разразиться матерной тирадой, но в прихожую вошла хозяйка.
— Вот, держите! — она сунула Борису коробок и повернулась к генералу. — Ты чего здесь расшумелся, Николай?
— Да он мне баки заливает! — генерал ткнул пальцем в гостя. — Говорит, что двушку ему дали одному за какие-то заслуги перед Родиной. Врет, конечно. Родственник какой-то шишки. Нам с тобой и дочке на троих такую выделили, да еще два года в очереди ждали, а ему — на блюдечке. С этим нужно разобраться!
— Я вам продемонстрирую свои заслуги, товарищ генерал, — процедил Борис, почувствовав, как подступает гнев. — Если вы не возражаете, конечно.
— Покажи, а мы посмотрим, — ухмыльнулся генерал.
У себя Борис бросил коробок на стол и стащил с себя футболку и трико. Надел рубашку, брюки, поверху — пиджак с наградами и отправился к соседу. Дверь в его квартиру оказалась незакрытой, и стучаться он не стал. Миновав прихожую, вошел в гостиную.
Посреди комнаты стоял накрытый стол, а вокруг него сидели гости и хозяева. Кроме генерала Николая и его жены, еще женщина с мужчиной и девушка лет примерно двадцати. Гость хозяина оказался тоже генералом, на наброшенном на спинку стула его кителе Борис разглядел погоны с двумя звездами на сплошном защитном поле. У хозяина квартире на таком же снятом кителе была одна.
— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал Борис компанию. — Извините, что немного помешал. Тут товарищ генерал-майор пожелал взглянуть на мои заслуги перед Родиной, я пришел их показать. Смотрите! Удостоверения к наградам тоже захватил.
Он выложил на стол перед генералом орденские книжки.
— Твою мать!.. — потрясенно выдохнул генерал-майор.
— Коля! — возмутилась Людмила Викторовна.
— Вы Борис Коровка? — вдруг спросила девушка. — Герой Даманского? В «Комсомолке» была ваша фотография. Орденом вас наградили. И еще в «Известиях» читала, как вас чуть не посадили по ошибке. Папа, мама, наш сосед — Герой Советского Союза. Правда здорово?!
— Да уж, — пробурчал ее отец.
— Не менжуйся, Коля! — засмеялся генерал-лейтенант. — Это в твоем стиле — наброситься на человека, вместо того, чтоб спросить и разобраться. Вот и получил. Рад с тобою познакомиться, герой.
Он встал и протянул Борису руку. Тот ее пожал.
— Ладно,
— Погоди! — вскочил хозяин. — За кого ты меня держишь? Чтобы я героя из квартиры выгнал? Сядь к столу, отметим новоселье. Люда — стул!..
Возражать Борис не стал — не хотелось конфронтации с соседями. Сели, выпили и закусили. Поварихой Людмила Викторовна оказалась отменной: котлеты и нежнейшее пюре просто таяли во рту. Плюс салаты и колбасная нарезка… Заодно и познакомились поближе. Николай Петрович Мезин, неприветливо встретивший Бориса поначалу, служил в штабе Московского округа, как и генерал-лейтенант Иван Прокофьевич Калмыков. Оба воевали, но наград больших не заслужили — пара орденов, медали. Потому их поразил иконостас Бориса. Людмила Викторовна преподавала в школе, как и супруга Калмыкова Капитолина Николаевна. Девушки учились в одной группе, познакомились с друзьями-офицерами, вышли за них замуж. Дочь Мезина, Татьяна, училась в МГУ на факультете филологии. Сын генерала, лейтенант, служил в далеком гарнизоне и прибыть на новоселье к родителям не смог.
За столом расспросили и Бориса, какие планы, чем думает в Москве заняться. Он отвечал немногословно: собирается учиться и работать.
— Можно посмотреть на вашу мебель? — вдруг спросила Людмила Викторовна. — Целый день носили, интересно.
— Пожалуйста, — сказал Борис.
Все встали и отправились к нему.
— Ни хрена себе! — заметил Мезин, впечатленный обстановкой у соседа. — Импортные гарнитуры. Стоят до хренища. И во сколько обошлись?
— Четыре с половиной тысячи, — сообщил Борис.
— И откуда деньги?
— За изобретения мне заплатили.
— Ну, и что ты изобрел? — хмыкнул генерал. — Танк? Или, может, пулемет?
— Костыли.
— Так они давно известны, — удивился Мезин.
— Мои титановые, легкие, с упором в локоть, — сообщил Борис.
— Видел я такие, — оживился Калмыков. — Сослуживца в госпитале навещал, ногу он сломал. Очень эти костыли хвалил. Но не знал, что придумал их простой солдат.
— Нас там трое было, — пояснил Борис. — Инженер, начальник госпиталя, ну и я подсуетился. А еще у нас свидетельства на титановый протез. Там стопа подвижная, поэтому инвалид с ним не хромает. Лицензии на эти разработки купили заграничные компании, потому нам хорошо и заплатили.
— Слышал? — хмыкнул Калмыков, посмотрев на Мезина. — Не упусти такого зятя.
— Дядя Ваня!.. — воскликнула Татьяна и смутилась.
— Разве я не прав? — генерал пожал плечами. — Герой, изобретатель, квартира есть и мебель. Машины только не хватает.
— Есть машина, — улыбнулся выпивший Борис. — «Москвич 412». В Минске он остался, скоро пригоню.
— Ну, все, парень, ты пропал! — захохотал генерал. — Окружат, накроют артиллерией и принудят сдаться. Ведь так, Людмила?
— Балабол! Татьяну засмущал вконец, — ответила супруга Мезина. — Вы не слушайте его, Борис. Что ж, на мебель посмотрели, а теперь идемте к нам. Я ведь столько наготовила, кто же будет есть?