БП 21
Шрифт:
– Туточки, Морозов, туточки. По очень важному делу. Но это - потом. Сколько вас тут и что в гараже делаете?
– Так эта... Нас сюда батальонный послал. Сказал, что, мол, ежели на этих воротах какая полундра учинится, так мы чтоб помогли.
Ясно. Не караул, а так, группа быстрого реагирования. Теперь понятно, почему "пост сдал - пост принял" так проходит... Чего-чего там командир батальона?.. Ну-ка, ну-ка, ну-ка...
– ... Точно нетрезвый?
– По самые клюзы нагрузился... Во дворце где-то нашёл и... Виноватый, вашскородь... Сейчас спит, наверное...
–
– Десять человек, все - с нашего взводу... Вашскородь, а... А что Вы тут?..
– Объясню, Морозов, всё объясню. Всем сразу... Внутри...
* "Вошли без стука, почти без звука" - так, кажется, у Высоцкого. Именно так мы в гараж и попали. Мореманы и трепыхнуться не успели, как в них уже целились "призраки". Пришлось им с выпученными глазками остаться сидеть там, где придётся, только вот винтовки перекочевали в другое место.
– Значит так, братцы...
– Лейтенант начинает рассказывать в меру дозволенного.
– Откуда я всё знаю - сказать не могу. Но даю вам слово офицера, что говорю правду... Вас сюда привели не для того, чтобы защитить Цесаревича Алексея Николаевича, а чтобы захватить
Его Императорское Величество с семьёй... И заставить передать власть Великому князю Кириллу Владимировичу...
Полминуты на переваривание услышанного прошли в полнейшей тишине, под стволами особо не вскочишь, только на лицах такая гамма чувств нарисовалась - Станиславский нервно курил бы в сторонке. Первым приходит в себя и начинает задавать умные вопросы боцман:
– Вашскородие, а эта... с Вами... кто будет?
– Свои, Федоркин.
– Стягиваю балаклаву, шифроваться всё равно уже нет смысла.
– Если, конечно, ты нам - свой. Узнаёшь?..
Узнал и он, и половина матросов, что была на "учёбе" у нас ещё в Минске. И остальным доходчиво объяснили, порхнул шепоток над головами - "Нарочанцы... Гуров...".
– Так вот и я даю вам слово, что всё сказанное - правда... То, что мой батальон в Особом корпусе - в курсе? То, что командующий им генерал от кавалерии Келлер предан только Его Величеству - тоже знаете?.. Он сейчас наводит порядок в Петрограде, а нас послал за семьёй Императора. Которую обманом захватил Великий князь Кирилл Владимирович, используя вверенный ему Гвардейский Экипаж. Вот и думайте теперь...
– Дак откедова нам знать-та?..
– Вякает кто-то.
– Цыц, салажня!.. Вашскородия, дозвольте с глазу на глаз...
– Боцман отходит с нами за какой-то роскошный лимузин.
– Вашскородие... Чё ж теперича с нами-то будет?.. Нас же как баранов подняли, погрузили, сюда привезли... Построили, а там Великий князь выходит и говорит, что, дескать, Регенту страсть, как хочецца сваво сынка на трон усадить заместо Наследника. И послал он для того сюда...
– Федоркин опасливо смотрит на меня, затем отводит глаза.
– Послал он специальных убивцев... А мы, значицца, защищать дворец будем...
– Если вы знали, боцман, что мы придём, что ж служба так хреново налажена?
– Интересуюсь просто так, для поддержания разговора.
–
О как! Что-то не припомню я когда это я художественной резьбой по гансам занимался... Немецкий разъезд покрошили за Машу, за брата Котяры - да, взвод почикали... Хотя, если сводный батальон Дунайцев при прорыве к своим приняли за дивизию... М-дя, "солдатский телеграф" рулит! Не армия, а сборище бабок-сплетниц...
– ... Помнишь наши разговоры про историю, боцман?
– Что-то не пойму, куда Воронов клонит.
– Помню, как не помнить...
– Про декабристов я вам рассказывал. Тогда офицеры солдат вывели, ничего им не объяснив. Но им, не глядя на это, шпицрутены и каторгу присудили. Нашему Экипажу тоже досталось. И вы в таком же положении оказаться можете...
Ха, какие интересные разговоры ведутся у гвардии мореманов! Обсуждаем два извечных российских вопроса - "Что делать?" и "Кто виноват?" Больше, типа, поболтать не о чем...
– Вашскородие... Пал Ляксеич... Дак чё делать-то?..
– Ничего. Посидите здесь под охраной, пока мы не вернёмся. А там видно будет. Так, Денис Анатольевич?
– Так.
– А, может, мы - с вами?
– Ты, боцман, будешь, коль доведётся, стрелять в тех, с кем на соседних койках спал, а, может быть, из одного котелка хлебал и последним сухарём делился?..
– Очень серьёзно спрашиваю собеседника.
– ... Дак те, с кем делился, со мной пойдут...
– После некоторого замешательства Федоркин озвучивает подходящий ответ.
– Нет, сидите здесь. Обратно пойдём, там думать будем... И ещё... Ты же понимаешь, что мы - на боевой операции. Приструни своих, чтоб глупостей не наделали...
*
Под землёй или время замедляется, или эти хреновы строители тоннель рыли с похмела и кому куда понравится. Почему-то кажется, что мы уже целый час бредём по нему. Висящие на потолке лампы включаются, по словам Кегресса, только из дворца, поэтому пользуемся своими фонариками, которые и светят под ноги, лишь изредка скользя по стенам и арочному своду из мокрого красного кирпича на известковой кладке. Вдаль их направлять бесполезно, свет теряется в беспроглядно-чёрной бездне...
Наконец идущий впереди "лоцман" поднимает руку и останавливается. Мы следуем его примеру, за нами бесшумно замирают две "пятёрки". Тоннель заканчивается колодцем, в котором устроена уходящая вверх винтовая железная лестница.
– Адольф Адольфович, давайте ещё раз обговорим наши действия.
– Пододвигаюсь ближе к Кегрессу.
– Сейчас поднимаемся наверх, я открываю вход и жду вас.
– Куда мы сейчас попадём?
– В рабочий кабинет Его Величества. С той стороны вход замаскирован под дубовую панель, которыми обшиты стены. По счёту - четвёртая слева. Над ней висит картина, нужно её потянуть вправо и вниз, чтобы вход открылся.
– По шёпоту слышно, что француза немного бьёт мандраж.