БП - 2
Шрифт:
— Открыть! – суровой уверенности в голосе отдавшего приказ лейтенанта полиции хватало с избытком.
Скрежетнули скрытые в стене мощные механизмы. Тяжелые двойные шлюзовые створки между секторами начали неохотно раздвигаться, открывая узкий проход, зажегся дополнительный свет, изгнавший тени.
— Двинулись! – следующий отрывистый приказ привел в действие три сотни полицейских в защитном снаряжении и тридцать роботов, созданных только с одной целью – блокировка и изоляция коридоров. Роботы были созданы больше сотни лет назад именно здесь – в шестом секторе Астероид-Сити. Последний раз громоздкие неуклюжие машины использовались шестьдесят лет назад и с тех пор стальные истуканы пылились на полицейских складах – благословенные шестьдесят лет затишья без глобальных волнений
Внешне они представляли собой ходячие стены – в боевом положении. Фактически же они являлись обычными грузовыми гусеничными платформами снабженными дополнительными манипуляторами, цистернами с газом и водой под давлением, большим стальным щитом толщиной в два сантиметра. Пока не возникала необходимость, стальные щиты располагались горизонтально над платформами. Когда требовалось – поднималась мощная стена способная увеличиваться в высоту вдвое. Такой щит мог наглухо перекрыть небольшой проход. Их изначально создавали в расчете на использование в типовых коридорах корпоративного города под куполом. Два щита перекрывали средний коридор. Четыре – большой. В каждом щите небольшие отверстия способные выплескивать газ и воду. Робот способен самостоятельно отыскать трубы с водой, подсоединиться к ним, тем самым превратив себя в пожарный брандспойт. Как показала практика, из-за странного программного сбоя порой роботы ошибались и вместо труб с холодной водой подключались к магистралям с кипятком. Уродливых роботов политкорректно назвали «Сдерживателями». Но обычно называли «Кишкодавами».
На каждом стальном щите глубокие царапины – следы прежних мятежей. И полустертые надписи сделанные светящейся красной краской: «Беспорядки – нарушение закона!», «Отступи!», «Граждане, расходитесь по домам!» и другие. Уже никто не помнит, как после последнего мятежа с щитов текла густая красная жижа, а из гусениц еще несколько дней выковыривали зубы и осколки костей. Корпоративные города не терпят мятежей – от них одни убытки.
Когда отряд полицейских сил наполовину оказался в двенадцатом секторе, лейтенант отдал еще один короткий приказ и его машина – высоко поднятый над полом электрокар «Полицейский Универсал Нова» занял свою позицию между двух «Сдерживателей».
Повернув голову под точно рассчитанным углом, лейтенант Мишель Линдрес широко и безмятежно улыбнулся вспышке камеры сетевого журналиста, сумевшего оказаться в нужном месте в нужный час. Через минуту фото окажется в сети. И общественность увидит спокойного лейтенанта полиции, отправляющегося на рутинное задание.
Удивительно, как все повернулось – он был в отпуске, отдыхал с очередной подругой в курортной зоне третьего сектора. Никакой связи. Никаких забот. Мерно рокочущие волны искусственного моря, теплый песок, коктейли от улыбчивых официанток, податливое горячее женское тело долгими ночами и неспешное пробуждение. Он должен был отдыхать еще неделю, но бесцеремонный звонок вырвал его из отпускной дремы – город нуждается в тебе, Линдро! Будто не нашлось других кандидатов. Впрочем, он не жаловался – главное выполнить поручение и это станет еще одной преодоленной ступенькой карьерной лестницы.
Пискнул браском. Входящее сообщение. От Манна. Много восклицательных знаков. Несколько ссылок. Текст.
«Сирота-обрубыш вернулся! Ха-ха, хо-хо! Да еще как вернулся! А вы говорили – все кончено. Веселуха только начинается! Стопку виски за Джоржди – тупого монаха и труса! Покойся в дерьме, отче!».
Торопливо ткнув по первой ссылке, Линдро вздрогнул – на него взглянуло лицо искалеченного парня. Нортис Вертинский.
Взрыв во внешнем секторе. Измочаленные трупы. Угроза общественной безопасности. Террор. За всем стоит подрывник Нортис Вертинский.
Вторая ссылка привела покрывшегося холодным потом Мишеля Линдро к короткому служебному документу с сухим до черствости текстом. Текст сообщал о установленной личности одного из убитых взрывом.
Джордж Клевернот. Священнослужитель. Проповедник. Миссионер. Безупречная репутация. Находился во внешнем секторе с миссией. Сопровождался телохранителем погибшим во время выполнения служебных обязанностей.
Уронив руку с браскомом
Ржавому лишь бы поржать! Он и Басс совсем обезбашенные.
Чего только стоила идея Ржавого позвонить уцелевшему мальчишке в приют и заявить хором в микрофон – а это мы убили твоего папу, трахнули и грохнули твою маму, пустили тебя и твою сестричку на кровавую лапшу! Добро пожаловать в Астероид-сити, сиротка-обрубыш!
Тогда с трудом удалось удержать его от этой безумной выходки. Долбанная темная история. В свое время он был тем, кто выступал за то, чтобы добить пацана. Добраться любым способом и убить. Тяжело ли подкупить одного из малолеток внешников? Дай им сотню кредов и пообещай десяток дозеров – и Вертинский бы не зажился на этом свете. В больнице было никак – вокруг изрезанного пацана все время клубился персонал и копы. А вот в приюте достать его следовало. Но его никто не послушал, отмахнулись – все, забудь, это прошлое, смотри в будущее и не вспоминай. И вот результат – прошлое вернулось и взорвало брата Джоржди, нынешнего святошу и бывшего соплежуя обожавшего подбирать объедки с их стола.
Плевать на брата Джорджи.
Вертинский… парень ничего не забыл. И понятно, что в его списке не только Джоржди. Там и остальные. Но как он их нашел? Как опознал? По лицам? Да, может быть, тогда они не были в масках, называли свои прозвища, многие из которых связаны с внешностью или настоящими именами. Лица с возрастом хоть и меняются, но не настолько.
В любом случае ясно, что пацан мыслит логично, обладает навыками, целеустремлен, сумел уйти от наказания и сейчас скрывается непонятно где. Но сектор известен – Вертинский в двенадцатом секторе. И как раз туда он сейчас и направляется на подавление внезапно вспыхнувшего бунта.
Надо действовать.
Заставив себя пошевелиться, Линдро достал из сумки гибкий планшет, разложил на коленях, углубился в изучение последних новостей. Зажатый между «Сдерживателями» полицейский кар ввез его во внешний сектор и не останавливаясь двинулся дальше – отряд двигался к ближайшему участку, расположенному на краю небольшой площади и бывшего сквера. Эта часть сектора пока не охвачена мятежом. На площади легко разместится техника, откуда разделившиеся силы двинутся на блокировку коридоров. Главное отсечь заразу. А затем уже выдавить ее к окраинам и там быстро и жестко разобраться с ней. Единственная проблема – федеральные дознаватели. Придется действовать не так жестко, как его предшественники.
Но Вертинский…
Лейтенант изучал новости. Впитывал каждую строчку. Он еще не знал, что в инфо-сети появилось его фотография. Но не та, где он уверенно и безмятежно улыбается. А та, где запечатлено его испуганное и растерянное лицо – выглядящее так, будто ему только что объявили скверный медицинский диагноз. Что-то вроде: «У вас неизлечимая болезнь, мистер. Жить будете очень недолго и умрете в муках».
72.
Грязное полуобнаженное тело резко дернулось, распрямилось. Скрипнувшая стальная рука уперлась в пол, приподняла верхнюю часть туловища владельца. Искусственные ноги, прочерчивая полосы в покрытом засохшей кровью и гноем полу согнулись, уперлись подошвами в колено трубы. Сквозь упавшие на лицо спутанные пряди волос мертво глянули глазные имплантаты. Рост скривился в беззвучном вскрике. Живая, слепленная из плоти и крови левая рука потянулась к тубе с водой, но обессиленно упала. Попыталась снова, но опять потерпела неудачу. В дело вступил протез правой руки, легко дотянувшийся, сдавивший пластик и поднявший тубу к жадно раскрывшему рту. Он выпил воду до капли, отбросил опустевшую тубу, окинул пространство ниши коротким взглядом, механически поводя головой, проглотил несколько таблеток и затих. Но голова не упала на грудь. Истощенный лихорадкой киборг очнулся и больше не собирался впадать в забытье.