БП
Шрифт:
Светлейшая княгиня улыбается, глядя на нас, затем выдает окончательный вердикт:
– Дарья Александровна, будьте добры, передайте доктору, что я попросила отпустить Вас на сегодня. – Ага, такая просьба равносильна приказу Главнокомандующего, попробуй не выполнить. Княгиня тем временем обращается ко мне. – Ваши извинения приняты, молодой человек. Более того, я благодарна за то, что Вы меня позабавили. Не каждый день увидишь Георгиевского кавалера, смущенного, как гимназистка… Простите, мне пора.
Кивнув на прощанье, светлейшая княгиня Ирина Ивановна
– Милый, подожди… Ну, Денис… Ну… Денис!.. Ну, подожди минуточку! – Даша выскальзывает из рук, глядя на меня сияющими от радости глазами, быстро убирает волосы под косынку. – Я только скажу Петру Никодимовичу, что Ее Светлость меня отпустила!.. Я – быстро!.. Я – сейчас!..
Совершенно по-детски чмокнув меня в щеку, она скрывается за дверью… Ну, что ж, стоим, ждем!.. А проснувшаяся наблюдательность замечает как минимум две пары любопытных глаз в кустах, и столько же – в окне второго этажа. Им, что, заняться больше нечем? Страдают тут, блин, вуайеризмом. Типа, сопереживают… Разогнать вас всех, что ли?..
Видимо, поняв, что ничего интересного больше не подсмотрится, на тропинке появляются две медсестрички. Ха, а одну я уже знаю! Дашина неразлучная подруга…
– Здравствуйте, Мария Егоровна!
– Добрый день, Денис Анатольевич! – «Мадмуазель Мари» одновременно со мной замечает появившуюся Дашу и начинает работать на публику. – Как хорошо, что Вы к нам пожаловали! А то одна барышня тут у нас постоянно пребывает в меланхолии, все плачет у подружки на плече, мол, и когда ж это я милого увижу?.. Весь запас валерьянки извела!..
– Маша!.. Что ты говоришь?!. Перестань сейчас же!..
– Она своим мрачным видом всех женихов тут перепугала, к нам-то они теперь и не заходят…
– Маша!!!..
– Что – Маша?.. У тебя вон какой замечательный Георгиевский кавалер, аж завидки берут!.. Кстати, Денис Анатольевич, расскажите, за что получили орден! Ну, прям, жутко интересно!..
Нет, понятно, что тут комедию вовсю ломают. Типа, – театр одного актера. Вот мы вам и подыграем маленько.
– Да, был тут случай… Иду я со своими станичниками как-то по германскому тылу. Иду, значит, иду, и вдруг чувствую, из кустов за мной кто-то наблюдает. Ну, почти, как только что две любопытные барышни… Запрыгиваю в кусты, хвать колбасника, в мешок его, дай, думаю, в ближайшем болоте утоплю. Там же речки поблизости, как здесь, не было. Да только он как заверещит на немецком, мол, не убивайте, сдаюсь, лопочет еще что-то. Тут мои казаки и говорят, надо, мол, его начальству показать, может, сгодится на что-нибудь. Вот и потащили мы его обратно. А потом уже оказалось, что это – б-а-альшой кайзеровский генерал с целым портфелем секретов. Вот так все и было…
Девушки хихикают, Даша награждает смешливым взглядом и почетным прозвищем:
– Скоморох!
– Ну да, есть немного. Хорошо, хоть не клоун. – Подыгрываю в меру сил, затем обращаюсь к зрительницам. – Покорнейше прошу простить, барышни, но мы с Дарьей Александровной сейчас совершим небольшую прогулку, во время которой она, надеюсь, объяснит, что именно в моем поведении ей не понравилось. А то только из окопов вылез, уже в работники кафешантанов записывают… Прошу Вас, мадмуазель!..
Даша берет меня под руку, и мы чинно, с чувством собственного достоинства, удаляемся к выходу, но на полпути не выдерживаем и почти одновременно прыскаем со смеху. Только за воротами вспоминаю об извозчике, который сидит, погрузившись в мечты о крупном заработке.
– Дашенька, мы пойдем, или поедем?
Она раздумывает долю секунды и объявляет:
– Конечно, пойдем. Я покажу тебе такие замечательные места, ты же ведь совсем не знаешь моего города.
А, ну да, конечно же, не знаю, но горю желанием ликвидировать досадный пробел в своем образовании. Особенно, если там будут укромные уголки, где никто нам не помешает… Подхожу к пролетке, водила с мрачным видом уже понимает, что дальше никто никуда не поедет. А хрен с тобой, золотая рыбка!.. Достаю синенькую, расплачиваюсь, говоря традиционное «Сдачи не надо», и мы, не торопясь, идем вдоль парковой ограды. Подходя к оврагу, чувствую, как напрягается ее ладошка на моем локте.
– Что-то случилось, любимая?
– Нет, просто… Просто здесь – опасное место. – Даша кивает на тропинку, ведущую в овраг. – Там живут всякие… темные личности. Мы здесь всегда вместе ходим, и в сопровождении доктора, или кого-нибудь из мужчин…
– Не бойся, моя хорошая… Ты теперь под защитой русской армии. – Применительно к обстоятельствам корректируем знаменитую фразу из «Небесных ласточек». – Никто тебя никогда не обидит, пока я жив. А жить я собираюсь вечно… К тому же, в помощь к Дэнио Гуро прибыл еще один боец, теперь уже из Европы.
– Денис, пожалуйста, не шути так легкомысленно о смерти. – Её взгляд становится испуганно-серьезным. – Этим ты можешь притянуть ее… И я останусь без тебя…
– Дашенька, не может такого случиться! И не случится никогда! Я всегда буду рядом с тобой… Пока не надоем своими глупыми шутками.
– Скоморох и болтун! Которого я готова слушать всю жизнь… – Она прижимается щекой к моему плечу, затем в голосе появляются веселые нотки. – Пойдемте, сударь, я буду показывать Вам наши достопримечательности…
Вход в дворцовый парк, оказывается, стоит двенадцать копеек с души, которые, по заверению билетера, идут на содержание вольно-пожарного общества города. Препятствие очень легко устраняется, и мы, немного пройдя влево, стоим перед собором Петра и Павла. Даша осеняет себя знамением и с некоторым удивлением смотрит на меня. Спохватившись, стягиваю фуражку и обмахиваюсь крестом, делая вид, что просто дожидался своей очереди.
– Красиво, правда? Его строили около ста лет назад. А как замечательно он смотрится с того берега, особенно, когда ясная погода, ты не представляешь! – Моя барышня мечтательно прикрывает глаза.