Брабантские сказки
Шрифт:
Потом пришли беспричинная грусть, подавленные рыдания, вспышки ярости без причины, вдруг пробудившееся желание счастья. Несчастен тот, кто одинок. И вот я, беспокойный, искал смутный идеал, так ни разу и не явившийся мне, потом вернулась апатия, я работал, мыслил, приходил на помощь тем, кто нуждался в ней, боролся за высший идеал, но ничто не могло даровать мне удовлетворения — ни уважение людей, ни благодарность тех, кто обрел счастье благодаря мне, ибо мне по-прежнему не хватало одного; чего же? — ее; вас!
Я искал и не находил вас, ибо ни та мещанка, ни эта герцогиня — были не вы; и вдруг в одно прекрасное утро я бродил по городу и позабыл обо всем, обо всем на свете: я увидел вас, и я вас полюбил.
Тогда дух мой внезапно проснулся. Наконец я жил по-настоящему: я думал о Боге, о душе, о всех возвышенных предметах, о жертвенности и героизме… Потом я возжаждал вас.
Оттеваар
Нет, тысячу раз нет, сказала Анна, бросая письмо в огонь. Потом она раскрыла Библию, почитала священную книгу и расплакалась.
XXIII
В первый день мая Анну разбудил на рассвете низкий голос, который пел у нее под окном lied — фламандскую песню наступающей весны:
Сладок милой ранний сон, Ах, как я в нее влюблен. Под окном твоим брожу, Майский клен здесь посажу.Взволнованная, заинтересованная, очарованная, Анна тихонько запела ответный куплет:
Не сажай ты майский клен, Тут чужая сторона, Ах, напрасно ты влюблен, Не открою я окна.Голос зазвучал опять:
Где ж его мне посадить? Я хочу тебя любить… На погосте пусть растет, Листья опадут — умрет… Тут ему в могилу лечь, На могиле розам цвесть, Споют розам соловьи Песни сладкие свои, Хватит песен милых сих Нам с тобою на двоих.Эта песня мая — lied — напомнила Анне о детстве; с самого первого дня замужества она не испытывала такого свежего порыва чувственности. Вскочив, она, полунагая, отдернула занавеску и посмотрела, кто же это поет. С востока из-под серых, набухших снегом облаков пробивалась хмурая и печальная зимняя заря. Она впервые увидела мужчину, написавшего ей такие пылкие признания в любви, и, взглянув на него, закрыла руками лицо. Оггеваар продолжал петь:
Не гони любовь ты прочь Темной, стылой будет ночь. Не гони, а встречай — Или стылым будет май! Завоюю я любовь Женщины прелестной, И твою взволную кровь Как молнией небесной.Анна снова тихонько пропела ответ:
Не сажай ты майский клен, Тут чужая сторона. Ах, напрасно ты влюблен, Не открою я окна.Будто услышав ее, Оттеваар продолжал:
Прогнала любовь ты прочь, — Темной, стылой будет ночь. Плачешь ты, горюю я, — Но опять взойдет заря, Будем вместе, ты и я, Слушать песни соловья.Потом он повернулся, Анна отворила окно и увидела, что он уходит.
— Исаак, — сказала она, — зачем ты вечно оставляешь меня одну?
Вдруг она услышала шаги и, отпрянув назад, быстро присела, чтобы ее не увидели, и тут с порывом морозного ветра в спальню ворвался аромат цветов. Она услышала стук лопаты по мостовой, а потом шелест листвы. И вот те же шаги, уже знакомые ей, быстро удалились; Анна приподнялась и увидела посаженный на мощеной дороге росток майского дерева, покрытого самыми изысканными цветами; но хрупкий стебелек, вкопанный неглубоко, не в силах был сопротивляться усиливавшемуся утреннему ветру, он рухнул, а вместе с ним рассыпались и наложенные сверху необыкновенные букеты.
— Как жалко, — сказала Анна.
Потом, овладев собой, — «Цветы, — произнесла она, — что за дело мне до этих цветов?»
Снова легла в постель, — «Прости меня, Господь мой, — сказала, — на минутку я преступила закон».
Два часа спустя, уже встав и осмотрев дом хозяйским глазом, она опять увидела эти цветы, они расцветали в вазах, стаканах и даже в супницах. Они цвели повсюду, от чердака до кухни.
Вошла Каттау.
— Как сюда попали эти цветы? — спросила Анна.
— Госпожа, — отвечала Каттау с самым невинным видом, на какой только была способна, — этим утром они были разбросаны по всей улице, и я подумала, что если соберу их и украшу ими дом в честь первого майского дня, то это доставит вам удовольствие, но стоит вам лишь приказать, и я тотчас выкину их в навозную кучу.
— Нет, нет, — порывисто возразила Анна; Каттау улыбнулась.
XXIV
Господину Исааку де Вильденстеену
Ученый Фома из Клаппорибуса [6] изрек на блистательной латыни, коей владел в совершенстве и кою вы хотя и, полагаю, понять могли бы и сами, я тем не менее усердно для вас переведу, итак, сей глубочайший дока по части слабостей человеческих глаголет, что если женщине пропета серенада — честь ее уже добыча ада.
6
Слово образовано соединением корней двух французских глаголов: clapper — прищелкивать языком (например, пробуя вино) и clapoter — попусту болтать — с латинским окончанием и может быть переведено примерно как «Ученый Фома из местечка Причмокиватели-Пустобрехусы». Нередкий у де Костера прием, восходящий к веселым латинским штудиям средневековых университетских школяров, в данном случае позволяет автору ввести на полях основного сюжета персонаж, по-видимому, фольклорный или изобретенный им самим под видом фольклорного: во всяком случае, этот ученый Фома так же пародийно упоминается еще и в новелле «Братство Толстой Морды» в сборнике «Фламандские легенды».
Сударь, я далек от непочтительного намерения подвергать сомнению добродетель вашей почтенной супруги, однако должен вас предупредить о сплетнях ваших соседей и о насмешках над вами, которые слышал я самолично и которые заранее украшают рогами ваш лоб. Могу сообщить вам и место, где это было, «Испанская корона», тот славный кабачок, куда я иногда заглядываю пропустить стаканчик черносмородиновой наливки, чтобы взбодрить желудок, который расстраивается от моих ученых штудий.
Сударь, вчера, первого мая, когда вы были в отъезде, тот самый человек, называть коего по имени теперь уж нет никакой нужды, вольнодумец, пользующийся дурной славой из-за своего поведения, приходил под окна вашей почтенной супруги, чтобы ей спеть. Та же сперва отодвинула занавески, а после, когда соблазнитель уже удалился, несомненно, захотела взглянуть на его лицо, потому что отворила окно и осмотрела улицу. Было ввдно, что ночного чепца она не носит, а надевает только сеточку для волос, о которых мне сказали, что они у нее очень пышные. После всего этого явились рабочие, которым заплатил известный вам человек, и посадили перед вашим домом компрометирующее майское дерево. Туг госпожа скрылась. Когда рабочие ушли, она выглянула снова и рассмотрела дерево, которое было увешано цветами и вскоре упало; мадемуазель Каттау, без сомнения состоящая в сговоре с тем, кто посадил сие дерево, вышла из вашего дома и собрала цветы в букеты. Я ничуть не сомневаюсь, что как раз сейчас ими пропах весь ваш дом.
Благоволите, сударь, принять уверения в моей безграничной преданности и глубочайшем уважении к вам.
Ваш друг, вынужденный настаивать на своем инкогнито.
И. 3.
— Черт побери! — пробормотал Исаак, прочитав письмо. — Надо проверить, очень может быть* очень похоже на правду…
Он был наверху и только что закончил прихорашиваться; Анна уже спустилась в гостиную, и Исаак вприпрыжку сбежал по лестнице с письмом в руке.
Тут появилась Катгау.
— Что такое, что случилось, что это вы так бегаете, сударь? — спросила она.