Брачные контракты
Шрифт:
— Что это за лекарство, доктор?
Я с подозрением смотрела на тёмный стеклянный пузырёк с жидкостью.
— Это знаменитый сироп госпожи Уинслоу. Он содержит небольшую дозу морфия, который служит прекрасным успокоительным. Его дают даже младенцам, очень рекомендую!
Ой, что-то я такое слышала про старинные лекарства. Думаю, обойдусь и без этой дряни.
Доктор привычно протянул руку, в которую Васса сунула крупную желтоватую монету.
Дождавшись, пока Кана проводит доктора, я позвала её к себе в комнату.
— Кана, пожалуйста, перенеси сюда все мои вещи с чердака. И ещё, подскажи, далеко ли находится храм? Я
— Кир Стефания, не очень далеко. Вы всегда туда пешком ходили.
Ох ты… И на «вы», и «кир Стефания»… Возможно, это и к лучшему. Кана слишком мягкая, чтобы идти против сестры. А вот доносить на меня она вполне может. И даже не будет считать, что делает что-то гадкое. Не считает же она моего жениха неудачной партией. Как она тогда сказала про него, когда я выспрашивала? «Справный»… Ага, справный. Только забыла упомянуть, что жених больной. И ведь думаю, не одна она понимает, что Жожель этот пытался девочку изнасиловать. Но – нет, все будем стыдливо молчать и отводить глаза. Так что пусть я буду кир Стефания.
Когда ни на кого не полагаешься – не получишь плевок в спину. Это я прекрасно запомнила по своей прежней жизни.
— Завтра проводишь меня в храм, Кана.
— Слушаюсь, кир Стефания.
___________________________________________
Успокаивающий сироп госпожи Уинслоу (морфий).
В 1849 г-жа Шарлотта Н. Уинслоу предложила всем свой Успокоительный Сироп. Коктейль, который объединил компоненты, такие как карбонат натрия и аммиак, возможно, был относительно безопасен – за исключением одного момента: он содержал 65 мг. морфия. Сироп был популярен для успокоения маленьких детей во время прорезания зубов и других недугов. Нью-Йорк Таймс написали, что эффект сиропа был «как волшебство; малыш быстро засыпает, и вся боль и нервозность исчезают». К сожалению, дети стали часто погибать от передозировки морфием. Американская Медицинская ассоциация осудила сироп, как "детоубийцу" в 1911 г., несмотря на то, что он оставался на рынке Великобритании до 1930 г.
Глава 7
Проснулась я от шума за дверью – Кана возилась в комнате с посудой и тихонько звякала серебром под скрипучее бурчание своей сестры. Терпеливая она всё же женщина.
Есть вместе с Вассой я не захотела. Неторопливо умылась, нашла платье, которое мне сегодня понадобится, оделась.
Завтракать я предпочла в своей комнате и Кана безропотно накрыла мне стол. Сладкая каша со сливками, тёплые ванильные булочки и совершенно божественный кофе! Аромат его я почувствовала ещё до того, как села завтракать. Но у меня на столе в кувшине была простая вода. Мне опять пришлось надавить на Кану. Я слышала, как она ходила спрашивать разрешения у Вассы и готовилась к очередной перепалке, но Кана вернулась, неся красивую джезву и сахарницу. Я получила свой утренний допинг! Это несколько примирило меня с действительностью.
После завтрака, подождав, пока поест Кана, я надела дурацкий чепец и мы, наконец-то, вышли на улицу. Дом, довольно большой, из песчаника, стоял на взгорке, но из-за разросшейся небольшой рощицы ту самую Мончу я всё ещё не видела. Широкая дорожка больше напоминала аллею – по обе стороны, густо сплетая ветви, стояли совсем ещё голые деревья. И только с середины склона через ветки я увидела первый дом. Он был скрыт от дороги высокими зацветающими деревьями. Не знаю, яблони или что-то другое.
— Кана, что это такое?!
— Так это семьи Суров дом.
Я даже не представляла, что бывают такие дома. Более, чем странное строение! Как-будто великан-младенец взял и слепил вместе кучу различных домов и домиков. Все полуторноэтажные, с каменным первым этажом и фахверковой надстройкой, но с разными окнами, разной формой крыш и крылечек. И все – сросшиеся между собой!
— Кана, а почему у них отдельные входы?
— Так детей когда отделяют – они пристраиваются. Вот, кир Стефания, которая часть в центре – там сейчас старший сын Суров живёт с женой и детьми. А раньше там прадед его жил. А младшим – пристраивают.
— Кана, а почему нельзя сделать отдельные дома?!
— Так налог на каждый дом платить придётся. А это всё – один дом считается.
— Это сколько же сейчас здесь семей живёт?
— Ну, вот считайте, кир Стефания, сами Суры-старшие, у них четверо детей было, дочку выдали замуж, а сыновья тут пристраивались. А у сыновей тоже дети взрослые уже… Суры-старшие помрут – их дом займут те внуки, что ещё не обзавелись своим. А не помрут – так будут всем кагалом новое пристраивать.
Всего я насчитала в этом странном доме восемь крылечек. Возможно, что и ошиблась – слишком часто загораживали этот человейник садовые деревья.
— Кана, а чем они живут?
— Так землю вашу пашут, кир Стефания. Огород у них огроменный. Средний сын у них овец держит, зимой девки ткани вырабатывают. Богатая семья получается.
Мне такой колхоз показался несколько странным, но следующий дом был ещё длиннее. Мы прошли уже пару километров, а эти забавные дома всё не кончались.
А вот людей на улице я практически не видела. Только пару раз мне кланялись молодые женщины, одетые в похожие на мой чепец головные уборы и аккуратные холстинковые платья. Одна из них попалась нам навстречу с большой корзиной, прикрытой белой салфеткой. Вторая сидела на низенькой скамеечке в ажурной тени раскидистого дерева и вязала, а рядом с ней возились трое малышей. Увидев меня и Кану, она торопливо встала и низко поклонилась. А потом долго-долго смотрела нам вслед, заслонив лицо ладонью от солнца.
Я оглядывалась несколько раз, а она всё продолжала смотреть. Наверное, редко видела меня. Похоже, особо гулять Фанию раньше не выпускали.
Из болтовни Каны поняла, что дома специально ставят очень далеко друг от друга. И ведёт эта улица к храму. А от храма, дальше, и начинаются дома Жожеля. Кана притомилась и замолчала, а я задумалась. Возможно, это и не самое плохое решение – жить вот такими общинами. У каждой семьи есть свой угол, но в тоже время есть к кому обратиться за помощью. Вряд ли все три малыша были детьми этой молодой женщины. Скорее всего, мамы-соседки скооперировались и оставили своих детей на одну, и у двоих из них появилось время на работу.
— Кана, а по сколько детей обычно в крестьянской семье?
— Когда пятеро-шестеро, а бывает, что и больше…
Я чуть не присвистнула. Это получается, что в таком доме живут человек пятьдесят…
— Так ведь можно и до бесконечности дома разращивать.
— Нельзя! Больше двенадцати в ряд не разрешают ставить.
— А если семья дальше разрастётся?
— Значит, будут ставить отдельный дом, новый. Или уйдут в город, учениками. Бывает и так. Ваш батюшка начинал когда управлять – домов только четырнадцать было. Это уже при нём разрослась Монча.