Брачные обычаи страны Ши-Зинг
Шрифт:
Когда Лайлин увидела, как воины императора берут в кольцо ее семью, ей стало даже не страшно, а очень-очень грустно. Грустно, что она так и не родила детей, что их счастливой жизни, видимо, пришел конец, и теперь их заточат, или еще хуже казнят. Но более всего, стало жаль, что образ любимого мужчины, который она носила в сердце, настолько не соответствовал действительности. Глупо. Женщины вообще глупы.
А император, между тем издевательски спрашивал у Ханга:
– Господин старший муж Ханг,
– Ээээ... Посетить родных жены. Да! Родных жены!
– А ты быстро соображаешь, Ханг. Молодец. Вот только я думаю, что вы сбежали, потому что за вами есть преступления перед Законом.
– Что вы, Ваше Императорское Величество, как можно?! Мы чисты перед Законом.
– Да? Совсем-совсем? И ничего такого, - император покрутил растопыренными пальцами, - Себе не позволяете?
Ханг понял, что на этот раз ему не отвертеться.
– Государь...
– его начало трясти мелкой дрожью.
– Итак. Мне нужна эта женщина.
– Зачем, Государь? У Вас же великое множество прекрасных женщин...
– Просто так. Потому что ее надо наказать за дерзость. И раз она отговаривается, что у нее семья, значит, мы ее от этой семьи сейчас избавим.
– Сейчас начнется самый тяжелый бой в моей жизни, - подумала Лайлин, - И в этом бою мне не победить. Значит, будем сражаться не за свободу и даже не за жизнь, а за честь.
А Вэй, этот страшный человек, бывший когда-то ее возлюбленным, продолжал:
– Ну, старший муж, сейчас мы проведем процедуру развода. Благо, я самый главный чиновник в стране, и сделаю это быстро и с удовольствием.
Ханг дрожал от страха и был весь мокрый от пота, но он проговорил, клацая зубами:
– Нет.
– Нет? Тогда ты сейчас умрешь, как беглый преступник, а право старшего мужа перейдет к следующему.
Лайлин казалось, что ей снится страшный сон. Она стояла молча и не шевелилась. Ханг дернул шеей, затрясся еще сильнее и сказал:
– Да будет так, Государь.
– Хорошо, - император только хмыкнул и дал знак рукой.
Из воинов императора подошли двое, взяли Ханга и поставили его на колени.
– Государь, Ваше Императорское Величество..
– вдруг заговорил Ханг.
– Ага. Ты, кажется, передумал?
– в голосе Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэя послышались победные нотки.
– Я прошу... Последнее желание...
– Хорошо, - император стал мрачен.
Ханг, слабосильный, да и что греха таить, не слишком мужественный, суетливый человечек, обратился к Лайлин со словами:
– Лайлин, жена моя, Госпожа моего сердца... Моя золотая девочка... Спой мне в последний раз. Чтобы не так страшно было умирать.
Слезы хлынули у нее из глаз, но Ханг каким-то образом смог улыбнуться и сказал:
– Не плачь. Пой, Лайлин,
И тогда она запела. Сначала дрожащим голосом, а потом все звонче и звонче.
– Теперь я готов, Государь.
Лайлин пела, а все мужчины молча смотрели на императора.
Он сам не верил в происходящее.
Он ощущал себя чудовищем. Злобным, страшным, отвратительным чудовищем. Она приготовилась к худшему и даже не смотрела в его сторону.
Императора затрясло. Он не был готов к этому. Он не собирался никого казнить. Он просто собирался намного попугать этих людишек, и поставить эту дерзкую женщину на место, показать ей, что, отказав ему, она остановила свой выбор на недостойных. Всего лишь немного попугать, чтобы они стали умолять, а он явил императорскую милость. А сейчас все вышло из-под контроля, и он видел перед собой мученика, героя. Нет! Все эти ее проклятые мужья смотрели на него так, что он понимал, они все умрут, но не отступят! А она... Она пела! Пела, в знак презрения к смерти и к нему, императору!
Какая-то смесь бешенства, ненависти и глубокого раскаяния клубком перевернулась в груди императора, и он выкрикнул:
– Отставить.
И потом, обращаясь к женщине:
– Что же в тебе такого, что самого отъявленного труса делает героем?!
Поскольку ответом на его вопрос была тишина, император распорядился:
– Всех доставить во дворец и запереть в башне.
Вскочил на коня и умчался, словно за ним гнался сам дьявол.
***
Лучше сидеть в заточении в башне, чем быть на том свете.
***
Пленники так переутомились и перегорели эмоционально, что тут же уснули вповалку. У Лайлин была отдельная камера. Комнатка на самом верху, в которой все окна были предусмотрительно забраны решетками. Все оружие у нее отобрали сразу, еще там, в лесу. Замечательно, даже убить себя нечем. Оставается только ждать своей участи.
***
Мейди нашла своего мужа сидящим в кабинете на полу у стены. Он тупо размазывал сиреневую пыль, оставшуюся от цветов, что когда-то оставил в знак любви у той женщины на подушке.
В знак любви.
Так что же с ним случилось, почему он поступил с ней как со злейшим врагом? За что? За что чуть не убил всех ее близких? За что? Что с ним...
Мужчина Вэй закрыл лицо руками, поняв, что в комнате не один. Мейди молчала.
– Что тебе, Мейди7
– Вэй...
– Что, Вэй?
– голос у него был усталый и больной.
– Вэй, кого недавно привез твой отряд? Кого ты приказал заточить в башне? У меня очень нехорошие подозрения.
– Преступников.
– И в чем же их преступление?