Брачные танцы на пепелище
Шрифт:
– Да и что бы мы могли сказать? – замечает Юля. – Разве мы знаем этого парня? Разбившегося. Не знаем. Так что свидетели из нас никакие…
В следующее «окошко» Юля убирает последствия очередного приема, меняет раствор для полоскания рта и слушает новые фантазии Маргариты.
– Надо тебе в институт поступать, – говорит стоматолог. – Руки у тебя хорошие, навыки есть. Ты, наверное, считаешь, что это всего лишь трата времени, а молодость проходит? Ерунда, захочешь, всё успеешь. К тому же, ты пока свободна, ни детей, ни плетей…
А звучит
– Я подумаю, – говорит Юля, в надежде, что Маргарита от неё отстанет.
Тем более, она уже для себя всё решила: на следующий год поступит в аграрную академию. На ветеринарный факультет. Будет зверушек лечить.
Но если об этом Ритке не сказать, придётся всё время врать, потому она нехотя сообщает:
– Вообще-то я хотела бы на ветеринарный поступить, в сельхоз.
Маргарита тут же вдохновляется.
– Здорово! Мне тоже всегда нравился ветеринарный. Это сейчас очень модная профессия. Ты слышала, богатенькие «буратины» заводят себе всяких экзотических животных от крокодила до игуаны. Не говоря уже о собачках размером с варежку… Тебе нужно уже сейчас начать готовиться… Да-да! Ты собери учебники, нужные для поступления, и один из них постоянно носи с собой. Можно и в транспорте читать…
Ну, всё, пошло-покатилось! Этой зубоврачихе только дай тему, два часа без перерыва говорить будет. Знала бы Маргарита, в каком переполненном транспорте добирается Юля из своей Жуковки – района, в котором снимает квартиру. Тут не то, что читать, дышать трудно.
– Ты в городе не прописывайся, – между тем продолжает советовать Маргарита. – Так и оставайся в своей Отрадной.
– Почему? – думает обидеться Юля.
– Потому что в аграрную академию предпочитают принимать студентов из села. Хорошо бы тебе справку раздобыть, что ты работала где-нибудь в районной поликлинике… Или вот что, у меня есть знакомый ветеринар. Хочешь, я попрошу, чтобы он дал тебе справку, что ты у него, скажем, полгода отработала… Нет, полгода маловато. Лучше год… В общем, об этом надо подумать. Время ещё есть.
Всё за Юлю уже решила. И ведь скажи ей об этом, оскорбится. Мол, хотела, как лучше. У неё, у Ритки вообще столько энергии, что она могла бы… всем краем командовать! Или отрядом медсестёр. Малограмотных.
Если разбираться по-честному, Юля к Маргарите просто придирается. На самом деле, надо судьбу благодарить, что такой человек, как врач Колесникова, на её пути встретилась. Умная девушка постаралась бы у неё уму-разуму научиться, а Юля только злится.
А чего злится, и сама не знает. То есть, по большому счету, знает, потому и злится. Ведь Ритке никто не помогал: ни в институт поступать, ни замуж удачно выйти – всё сама… По крайней мере, как она об этом говорит… А Юля – хоть и тоже сама всё делает – своей жизни так и не смогла ладу дать. Притом, что родители всегда готовы ей помочь…
Вот, опять помочь. На этот раз – родители. А самой ей, выходит, слабо? То, что за неё сделают другие, Юлю не вдохновляет. Подарок под елкой хорош в детстве. Ведь никто за тебя жизнь проживать не будет…
Да-а, на эту Юлию не угодишь. То считает, что Риту еёжизнь не волнует, возмущается равнодушием шефини, а стоит той хоть немного принять участие в ней, как тут же кипит как самовар: чего начальница лезет туда, куда не просят.
Жалеет свою медсестру. Невдалую, как говорит соседка баба Вера. Не про Юлю конкретно, а вообще про людей, которые не могут в своей жизни разобраться. И плывут по течению, куда вынесет.
Лес рубят, щепки плывут, – переиначивает по-своему Юлия известную поговорку.
Глава седьмая
Уже на другой день после случившейся у дома, где на первом этаже теперь стоматологический кабинет, аварии Маргарита завела разговор о том, что, мол, неплохо бы Юлии навестить своего крестника, которого, между прочим, она держала на коленях.
В этом месте обе похихикали, хотя Сева – врача «скорой помощи» звали Всеволод – говорил, что травма у парня серьезная.
– Мало ли кто из молодых людей в аварии попадает. Каждый божий день! Мы с ним даже не знакомы, – попробовала отвертеться Юля.
На что Маргарита заметила:
– А вдруг у него родных нет? По крайней мере, в нашем городе. Может, его родителям и не сообщили… У парня тяжелое сотрясение мозга… И вообще, ему должно быть приятно, увидеть у своей постели юное хорошенькое личико, вместо надоевших белых или зеленых халатов.
За «хорошенькое личико» Юля многое Маргарите простила. Хотя все-таки придралась: можно подумать, что среди белых или зеленых халатов не может быть хорошеньких личиков. Всё-таки порой она может говорить человеку приятные вещи.
– Я даже не знаю, где он лежит! Да что там, его фамилия, имя мне неизвестны!
– Минуточку!
Маргарита достаёт мобильник, чью-то визитку и, глядя в нее, набирает номер.
– Сева, здравствуй, это Маргарита. Помнишь, того мотоциклиста… Так вот, мы, как выяснилось, его координатов не знаем. То есть, ни имени, ни фамилии, ни больницы и палаты… Ты же не думаешь, что все, кто бьется поблизости от нас, непременно наши знакомые… Что ты говоришь! Не может быть! Ты прав, конечно. Но всё равно очень жалко, такой молодой…
Она поворачивает к Юлии огорчённое лицо.
– Представляешь, они его не довезли. В смысле, «скорая» …
– Умер? – ахает Юлия. И тоже пригорюнивается.
Вроде посторонний человек, а такое чувство, что и они с Ритой в чём-то виноваты. Хотя сделали всё, что могли. Юля, между прочим, рабочий костюм взяла домой и там отстирывала пятна крови ручками, потому что стиральной машины у неё на квартире нет. Постельное белье она в прачечную сдает, а остальное – вот именно, ручками, ручками!