Брачные танцы на пепелище
Шрифт:
Вышло, что Юля передразнивает врача, чего, кстати, и сама пугается. Всё-таки нужно соблюдать субординацию. Мало ли, о чём она думает про себя, но вслух! Соображать надо, кто Маргарита, и кто она…
Ритка вздрагивает.
– Что, в самом деле, у меня это так противно получается?
– Извините! – кается Юля. – Просто я про себя эту фразу повторяла разными голосами, и вот, вырвалось!
Вообще-то они давно могли бы перейти на «ты». Почти ровесницы, но Ритка так завела, и не в правах Юли настаивать на другом.
Короче,
Юле тоже хочется уважения. По крайней мере, как к профессионалу. Странно, что от Генки она никакого особого уважения не требует, будто ей всё равно. А от Маргариты – непременно подавай. Потому она и рассказывает себе всё время, что сейчас хорошие медсестры везде требуются, можно найти себе работу с окладом и повыше, чем она получает здесь.
Но ведь не уходит. Она просто не хочет уходить!
А раздражение у неё на Маргариту, если честно, вовсе не по делу. То есть, разбирая Юлин характер, всю её жизнь, мечты и сравнивая с тем же самым Маргаритиным, поневоле сделаешь вывод, что у Юли всё как бы в половинном размере. То есть, в два раза хуже или настолько же меньше. В смысле амбиций. В смысле достижений. В смысле планов на будущее.
Это зависит от числа извилин? Маргарита изначально умнее Юлии? Может, потому, что образованней? Наверное, она из какого-нибудь хорошего аристократического рода. У таких всё на генном уровне. За ними и тянуться бесполезно…
Вот Юля, к примеру, никогда не читает серьезных книг, а Ритка – читает всегда то, что и остальная интеллигенция. Улицкую там, Пелевина. У неё в сумке каждый день что-нибудь новенькое. Как-то Юля попала с нею в одну маршрутку – Маргарита ухитрилась читать даже на ходу.
Какую-нибудь книгу вроде «Волк и голубка» она даже открывать бы не стала, а Юля дамские романы, особенно импортные, читает взахлёб…
Может, в этом всё дело? В том, что Юля серьезными книгами не интересуется?
– Маргарита Сергеевна, что вы сейчас читаете?
Голос ее звучит несколько льстиво. И даже с подхалимскими нотами. Мол, нам до вас век не дотянуться! Она себя за это не любит, но по-другому своего добиваться не умеет. По крайней мере, пока. Только вот так, с просительными нотками в голосе.
Нет, в самом деле, хочется выяснить, чего в ней, в Юлии, не хватает для того, чтобы стать с Ритой на одну ступеньку. Вровень, так сказать.
– Перечитываю, – рассеянно отзывается Маргарита. – «Парфюмера» Зюскинда. Как раз в маршрутке дочитала. Хочешь, я дам тебе? Можешь не спешить возвращать, это моя собственная.
Она не спрашивает, а что, если Юля давным-давно его прочла, этого «Парфюмера»? Маргарита просто предлагает и всё. Уверена, что медсестра такого читать не может?
Юля и сама не знает, чего она опять злится. Ведь так и есть. Не читала! И что же, в этом сразу и признаваться? Но пока она себе рассуждает, язык сам произносит:
– Давайте, я с удовольствием прочту.
Главное сделать первый шаг…
Недавно у Юлиного папы был юбилей. Пятьдесят лет. И гости говорили о нем, что Валерий Михайлович – человек со своими принципами. Кто-то даже сказал, со стержнем.
А есть у Юлии принципы? Скажем так, у неё есть свои пристрастия. И если она читает дамские романы, то потому, что получает от этого удовольствие. А удовольствие от чтения с подачи Маргариты она может получать?
На самом деле удовольствие её ждало ещё то! В смысле, от чтения «Парфюмера». Сначала даже бросить хотела. Но потом просто взяла себя за шкирку и заставила дочитать. Чем она хуже Колесниковой Маргариты?
Это же надо, жуть какая! Неужели Маргарита всё время читает такую гадость?
Юля уже сколько раз убеждалась, что модное чтиво вовсе не значит, приличное, что ли. По крайней мере, такое, что согласуется с придуманными людьми же принципами. Читают о всяческих извращениях и ахают, как глубоко писатель проник в мозг преступника.
Она даже подумала, что интеллигенция нарочно избирает для себя ориентиры. Особенные, чтобы не как у других людей. Зато презрительно фыркает, например, на романы Барбары Картленд. А у Барбары в книгах, между прочим, любовь всегда чистая и красивая, романтическая. И мужчины ведут себя по-рыцарски, и женщины слабые, нежные, не курящие махорку и не стреляющие из пулемета …
Но что-то в книжке Зюскинда Юлю таки зацепило. Какой-то холодок, как от пропасти, в которую одним глазом заглядываешь. Страшно, но смотришь.
Вдруг она представила себя… нет, не в роли Парфюмера, а тех девушек, которых он убивал. Они кричали? Плакали? Молили о пощаде? Или до последнего момента не догадывались, что за ними смерть пришла? То есть Зюскинд конечно намекнул, но Юле почему-то хотелось додумывать это самой.
Надо, кстати, в книжных магазинах поискать ещё что-нибудь из книг этого Зюскинда. Может, найдется что-то, кроме «Парфюмера»? Тоже что-нибудь такое, от чего опять мурашки по коже!
Глава четвертая
– Знаешь, – начинает сегодня разговор Маргарита, – бывают такие люди… ну, как бы это правильнее сказать, словно брак матери-природы. Они не идут по жизни, а шатаются по ней неприкаянные… И толку от них никакого. Зато вреда хватает. Себе ладу не дадут и другим жизнь портят. Особенно если людей этих бог внешностью не обделил…
Сегодня у них что-то новенькое. В смысле, Юля об этом прежде не слыхала, и сама не задумывалась. Но удивилась странным мыслям, которые посещают молодого врача. Надо же, человек-брак. То есть, конечно, Юля знала и про уродов, и про отморозков всяких, но Маргарита ведь сейчас о чём-то глобальном рассуждает.