Брачный марафон
Шрифт:
– Да, – пролепетала Римка. Я представила себе, как она с удивлением озирается по сторонам. Как-никак, она весьма активно участвовала в организации моего «счастья». Но откуда она могла знать? Она хотела как лучше.
– Я люблю тебя. Надеюсь, что у меня получится вернуться, – прошептала я и повесила трубку. Я выстрелила единственным патроном их единственного доступного мне ружья. Теперь вся надежда была на нее. То, что она должна была сделать, было совсем непросто. Но я старалась верить, что женщина, которая была способна перебросить меня через океаны, сможет вернуть меня обратно.
С утра доктор, радостно улыбаясь, сообщил мне, что пора выписываться. Я осмотрела свою палату. Была пятница, поэтому из больницы старались выписать всех. Каждый лишний день стоил кучи денег, которую
– Я обеспечу ей полный покой! – клялся и божился он. Конечно, четыре дня после общего воспаления – это недостаточный срок. Даже курс антибиотиков еще не был завершен до конца.
– Будете пить таблетки, – милостиво согласился выпустить меня из больницы доктор. – Но только категорический постельный режим.
– Конечно-конечно! – радовался Лайон. Дома он был готов заботиться обо мне в полный рост. Лишь бы я не имела возможности снова предаваться мечтам о разводе.
– Если что, немедленно звоните. Не вздумайте снова затянуть. Это подсудное дело, – на всякий случай попугал мужа доктор. – Оплата у нас на ресепшн. Подпишите счет и мы перешлем его в ваш банк. У вас совместный счет?
– Мы еще оформляем, – залебезил Лайон. Совместный счет? Это что за ерунда? А вдруг я имею право на какие-нибудь деньги.
– Ну, не принципиально, – кивнул доктор и убежал вперед по коридору. Лайон помог мне собрать вещи (йогурты тоже забери, доедим дома) и вывел в приемный покой. На ресепшн царила суматоха. Кучи людей сновали туда-сюда без остановок. Звонили телефоны, операторы одной рукой поднимали трубки, а другой что-то отмечали в компьютерах. Кто-то еще умудрялся при этом пить кофе и отвечать на вопросы стоящих за стойкой людей. Просто железные люди эти операторы на ресепшн. Я ведь и сама одна из них, подумала я с гордостью.
– Вы за счетом? – окликнул нас толстенький негр в голубом халате.
– Да, – грустно кивнул Лайон.
– Миссис Виллер? Вот, пожалуйста, – протянул он Лайону листок. Я через его плечо взглянула на него. Да уж, после пары раз такого удовольствия я бы и сама принялась бегать по распродажам и мух на лету трахать. Список потрясал.
1.– Экстренная госпитализация. 400 долларов
2.– Предварительный осмотр. 300 долларов
3.– Обезболивание при поступлении. 200 долларов
4.– Препараты терапии. 500 долларов
5.– Анестезия. 700 долларов
6.– Операция. 2300 долларов
7.– Пребывание в палате. 4 дня. 1000 долларов
8.– Услуги медперсонала. 650 долларов
9.– Ультразвуковое исследование. 2 раза. 800 долларов
10.– Консультация психолога. 300 долларов
11.– Прочее. 200 долларов
Итого: 7300 долларов США как одна копеечка. И скажите спасибо, что это не частная клиника. Там было бы вдвое дороже! Я в шоке наблюдала за гаммой эмоций, которая прошлась по Лайонову лицу. Я считала, что он виноват сам, раз не отвез меня, когда операция еще не была нужна, мне все равно стало немного жаль его. Простое желание обрести семью, пусть даже и не очень корректно выбранным путем, уже поставило Лайона на такие деньги, что мама дорогая. Совесть начала пульсировать при мысли, что я пытаюсь организовать побег. Впрочем, может быть, Римке и не удастся собрать нужную сумму и сделать все, что требуется для моей самоликвидации. Тогда Лайону и карты в руки. В условиях полной изоляции я не успею оглянуться, как буду снова делать ультразвук. Теперь он станет каждый месяц проверять меня на беременность. Чтобы не проморгать.
– Никакой сексуальной жизни минимум две недели, – сказал добрый доктор, отдавая Лайону мою выписку.
– А когда можно снова попробовать завести ребенка? – спросил Лайон, выразительно затыкая мне рот взглядом.
– Лучше подождать полгода. И поправить здоровье супруги. Но, в целом, это была травма. Очень запущенная травма. А так особых противопоказаний нет.
– Спасибо, доктор, – восторженно окинул меня плотоядным взором супруг. Меня передернуло. У меня на все про все было всего две недели. Жалость – недопустимая роскошь в моем положении. Да, я сама во всем виновата. Но и мужа моего нельзя сравнить с пряником печатным. В целом, ему также наплевать на меня, как и всем остальным.
– Лайон Виллер здесь проживает? – спросил у меня вежливый женский голос в телефоне, когда я подбежала к нему ранним осенним утром. Я чувствовала себя прекрасно, и Лайон, чувствуя это, осматривал меня, оценивая, с какой стороны ко мне подступаться.
– Никаких посягательств до моего Дня Рождения, – категорически послала его подальше я, но время стремительно утекало сквозь пальцы. Оставался всего один день. Каждый звонок, каждый редкий звонок телефона в нашем доме я переживала как надежду и как поражение. Счета из больницы, звонки коллег Лайона по работе, даже звонки моей мамы – все это было не то, не то…
– Здесь проживает! – выкрикнула я девушке. – Позвоните вечером или что-то ему передайте.
– Мне нужна Екатерина, его жена. Это вы? – аккуратно спросила она. Мое сердце ухнуло куда-то вниз и застучало.
– Да, это я.
– Меня зовут Елена Зотова. Меня наняли ваши друзья. Я могу передать вам деньги или купить авиабилет, как вы скажете.
– Как я скажу? Елена, это правда? Это не сон? Меня не глючит? – по-русски защебетала я.
– Не глючит, – усмехнулась она и перешла на мой родной, любимый, красивый, звучный, выразительный, гармоничный язык великого Пушкина. – Так что именно мы будем делать?
– Уезжать! – засмеялась я и подумала, что лучшего подарка на День Рождения Римка, а вернее Господь Бог в ее лице, и придумать не мог!
Часть 3. Очевидное – невероятное
Глава 1. Мистер Виллер делает ход конем.
Основной закон мирозданья, расставляющий все по своим местам, гласит: неисповедимы пути Господни. Есть еще вариант «Человек предполагает, а Бог располагает». А такая формулировка мне нравится больше всего. «Все, что ни делается – все к лучшему». То бишь, можно вообще никогда не напрягаться ни по какому поводу. Все равно все сложится самым идеальным образом. Например, если у вас украли кошелек, то успокойтесь и идите петь песни. Наверняка эти деньги не пошли бы вам на пользу. Или бы пропили, или потратили бы на проститутку, которая заразила бы вас СПИДом. Условно говоря. Или вот, например, аварии. С увеличением количества транспортных средств участились случаи мелких, но крайне противных аварий. В основном это происходит из-за повального пьянства за рулем. Однако если вам размолотили весь передок и пора подсчитывать, во что вам обойдется латание пробоин на судне – не торопитесь клясть небеса. А вдруг посредством трех мелких аварий ангел-хранитель уберегает вас от одной крупной, при которой услуги жестянщика уже не понадобятся? А понадобятся услуги гробовщика. В таком контексте можно рассматривать и вопросы эмиграции. Потому что не будет двух одинаковых эмигрантов, также как не встречается людей с одинаковыми отпечатками пальцев. Кому-то игрушечный рай из папье-маше надоест через три дня, а кто-то годами будет наслаждаться возможностями американской демократии. Чем бы дитя (имеется в виду homo sapiens) не тешилось, лишь бы было счастливо. А счастье – это путь, которым надо идти всю жизнь. Причем ни для одного человека он не выложен асфальтом. Вихлявые тропки, перепутанные между собой. И знаки, по которым не умеет читать никто. Интуитивная разметка, которую нанес на вехи судьбы небесный ГИБДДшник. Пойди разберись и не забреди в глухую чащу. Для меня Вашингтон был – что темный лес, полный негритянских волков. Для Елены Зотовой стал родным домом. Мы встретились у меня дома на следующий день. Я проводила Лайона на работу и стала печь пирог для неведомой дорогой гостьи. Давно я не испытывала такого вдохновения. Из ничего я соорудила настоящий американский чизкейк, тающий во рту сырный пирог, залитый воздушным сливочным соусом. Угощать человека, который понимает русскую речь – это был настоящий праздник, прежде всего для меня.