Брачный приговор
Шрифт:
И то и другое уже опостылело Шельду, когда он встретил удачливого лорда Лейнтона. Судьба сыграла злую шутку с отцом Кары. Он проиграл почти все, что у него было. Но Шельду было скучно, и когда злой и азартный Лейнтон проиграл все, Шельд решил забрать свой выигрыш по-другому. Он предложил Лейнтону отдать самое дорогое, что у того есть. Отец Кары отказался. Отказов хитроумный лорд не привык принимать, и это только разогрело интерес.
Он предложил сделку, если Лейнтон сможет отдать всю сумму долга деньгами, он примет их, и они разорвут клятву. Срок он дал отцу Кары пять лет. Лорд Лейнтон пытался заработать состояние,
Он искал пилюлю, которая бы излечила его от долга, и нашел ее в двух своих дочерях, которых хотел отдать. Зачем думать, долго трудиться и пытаться освоить что-то новое, когда можно выдать одну из дочурок замуж за мужчину побогаче. Вот только младшая красивая девчушка еще не вошла в возраст, положенный для замужества. А старшая – не приглянулась ни одному настолько богатому лорду, который был бы способен погасить долг. В день, когда Шельд пришел за самым дорогим, лорд Лейнтон должен был отдать в жены лорду свою младшую дочь, которая на удивление приглянулась жулику. Вот только Кара не пришла. Она убежала.
В тот вечер она ждала меня на пляже. Шельд воспринял этот поступок, как оскорбление. Если до этого было возможно как-то оправдать отца Кары, простить ему пьянство, измены жене, долговые ямы, то последний поступок превратил его в чудовище.
– Отдай мне самое дорогое, что у тебя есть! – Потребовал Шельд. Он вытащил из-под камзола кинжал и вручил его обросшему алкашу, который уже мало напоминал сам себя. Он держал в руках кинжал трясущимися после выпивки руками. Шельд же ждать не хотел. Клятва приступила к действию. Она начала жечь адскими пламенем, требуя исполнения. Леди Лейнтон, мать Кары, бросилась к нему. Она рыдала, стояла на коленях, умоляла Шельда отпустить ее мужа. Шельду же было скучно, он лишь увеличивал силу клятвы. Смерть была бы слишком благородным поступком, для пьянчужки-лорда. Поэтому он обнял жену.
– Прости.
Кинжал вошел прямо в грудь бедной женщины, клятва мгновенно отпустила лорда. Все это время я стоял под домом. Будь я старше, допусти я свою тьму к дому, я бы не позволил такому случиться. Но лишь главному охотнику было позволено тьмой присутствовать при данном событии. Я же с остальными молодыми охотниками, оставался в неведении.
Она не кричала. Леди Лейнтон ушла тихо, а вот Оливия кричала. Ее крик просто оглушил меня, стоящего так далеко.
Главный охотник дал приказ действовать, и мы ворвались в поместье. Лорда Шельда поймали. Его, наконец, смогли обвинить в преступлении настолько серьезном, что на утро казнили. Как и отца Кары. Лейнтон обезумел. Он кричал, кидался предметами утвари и обвинял в своем горе лишь одного человека…Кару. Он называл ее бранными словами, винил в смерти матери и своих долгах.
Этот вечер был ужасным, но, когда я держал в своих руках Кару, я радовался, как ребёнок, что она не слышала всего, что говорил ее отец. Когда она просила о встрече, я еще надеялся, что он образумится. Я зашел к нему в камеру, но он лишь кричал и сыпал проклятьями. Кара не выдержит этого. Я принял решение, чтобы уберечь ее. Но когда Кара узнала, она решила, что я предатель.
Как же я ненавидел своего сослуживца за его глупость. В ту ночь я для нее умер.
Утром во время казни, я хотел быть рядом, но Кары в той комнатушке не было. Она ушла. Убежала утром.
Я искал ее, но следы девушки просто исчезли. Долгие поиски привели к тому, что я, спустя несколько лет, нашел ее сестру. Но и Оливия Лейнтон ничего не знала и не слышала о своей младшей сестре. Та словно провалилась под землю.
Годы шли. Я не мог забыть о той девчушке на пляже. Ни разу не почувствовал ни к одной женщине ничего подобного, что чувствовал к милой Каре. Но тьма брала свое, годы летели, и я принял решение жить дальше. Вот только старые раны не затягиваются, если в них оставить кусочек орудия. И я понял это, когда снова встретил Кару. Тогда моя рана нагноилась и прорвалась наружу.
Глава 47
По ее щекам текут слезы. Я не могу понять, прошло ли действие зелья, или нет.
– Кара, прости меня.
– За что? – хрипло спрашивает она. – Ты ничего не сделал мне…
– Вот именно, что ничего.
Я словно заново почувствовал все то, что так долго мучало меня.
– Если бы я только знал…
Хватаюсь за голову, закрываю глаза.
– Если бы ты только знала, как мне жаль…
– Я думала, маму убил лорд Шельд.
– В голосе девушки грустная усмешка. – Я винила его, ненавидела…
– Он виноват в этом не меньше.
Смотрю в ее зеленые глаза.
– Но не так, как мой отец.
Отчаяние, злость, обида. Она сжимает свои кулачки, кусает до крови губы.
Не выдерживаю, в глупом порыве подхожу к ней, прижимаю, как ребенка. Ее тело, такое напряженное, вдруг становится расслабленным, а из горла вырывается крик боли.
Она кричит и плачет, как в тот день. А я чувствую ее боль. Но не могу, не могу ей ничем помочь.
– Я так сильно его любила.
Ее тело все еще содрогается.
– Это нормально.
– Он был чудовищем.
– Нет, Кара.
Я обхватываю ее лицо рукам, смотрю в глаза.
– Он был хорошим человеком, чудовищем его сделали алкоголь и игорные дома.
– И я.
– Не говори так! – практически рычу.
– Я должна была выйти замуж.
– Ты была юной.
– И глупой, Лекс, такой глупой, что все просмотрела. Обвинила тебя в своих несчастьях. Если бы я вышла замуж…
– Кара…
– Я такая трусиха, – девушка продолжает говорить сквозь слезы. – Я сбежала от правды. Утром я встретилась с Оливией, Лекс. Она была так зла, ей пришлось это все видеть, пережить…Она обвинила меня. Сказала, что, если бы я вышла замуж, ничего этого бы не случилось. Она сказала, что я не имею права присутствовать на казни отца, что я – позор семьи. Что ради него я должна уйти, сдохнуть, исчезнуть…Она меня ненавидела, и она была права.
Она говорит, и от каждого слова мне больнее. Я бросил ее тогда, оставил в той чёртовой комнате совсем одну.
Позволил ей бороться со всем этим дерьмом в одиночку. Я просто подонок.
– Кара, она была неправа. Она просто злилась, от утраты. Ты ни в чем не виновата, слышишь меня?
Я стараюсь заглянуть ей прямо в глаза.
– Ты мне врешь…
Всхлипывает она.
– Зачем мне это делать?
Она молчит.
– Потому что ты хороший человек.
Это как пощечина для меня. Даже не верится, что такие слова может сказать леди Лейнтон.