Брак по расчету, или Счастье для кимтарцев
Шрифт:
Приятная, располагающая.
Туман оперся на выставленную руку и перевел взгляд к огню, позволив мне заметить, как в темных глазах играют оранжевые блики. И все равно, сколько бы я ни приглядывалась, зрачок упрямо не хотел показываться, прячась в чернильной темноте глаз.
— Как вы уже слышали, госпожа, на Кимтаре большие проблемы с девушками, девочками и женщинами. Хорошо, если рождается одна на десять мальчишек, но в последние года положение становится только хуже. Свободных мужчин все больше, а конкуренция
— И что тогда?
— Есть несколько вариантов. Быть рабом в своем доме, каким был Лиам, — зеленоглазый кивнул, словно его совершенно не смущал факт собственного рабства. — Жить отшельником, потеряв имя рода, из которого ты вышел, или покинуть этот мир.
— Но я раньше не видела кимтарцем на Амаране. Вы уходите в другие миры?
— Нет, госпожа, — понизив голос, сказал Туман. — Мы умираем. Прыгаем вниз с того самого моста, по которому вы к нам пришли.
От мысли, сколько людей шагали в пропасть с того каменного огрызка, на котором я стояла, рассматривая расстилавшийся под ногами город, затошнило, и предусмотрительный Лиам протянул мне бокал с лимонадом.
— Зачем? Неужели нет других причин жить?
— Вам будет сложно понять, но существовать, как отшельник, особенно если семья, в которой ты рос, рядом, так же унизительно, как нырять в отхожие ямы. Бесхозных не жалеют и не уважают, у них почти нет прав, в отличие от тех мужчин, кому посчастливилось войти в семью хотя бы однажды.
— А бывает иначе?
— Конечно. Супруга может отказаться от мужа, и он останется в ее доме как слуга, отлученный от тела, или волен уйти, если его готова принять другая госпожа. Но это исключительные случаи, такого не было уже много лет.
— Допустим, — глотнув прохладного напитка, я с удивлением обнаружила, как отступила тошнота от кислого привкуса. — Но почему вы отказываетесь звать меня по имени? Или это тоже запрещено?
— Не совсем. Звать госпожу по имени нельзя никому, кроме первого мужа.
С сомнением взглянув на браслет, я поняла, что определенно не представляю, что это значит, но Туман догадался и пояснил:
— Первый муж это тот, кто первым разделил с госпожой ложе. Ему дается право принять род супруги и с ее разрешения обращаться по имени. Для всех остальных мужей вы всегда будете госпожой и нанеки.
— А если я этого не хочу? — светлые брови вопросительно съехались к переносице. — Если вы хотите, чтобы мы… наладили общение, то обращение «госпожа» в этом не поможет.
— Почему? — теперь уже Лиам не понимал, что я имею в виду.
— Я предупреждала Эвердина, что не буду хорошей женой ни ему, ни кому бы то ни было другому. Даже угрожала, — невесело усмехнувшись, я продолжила. — Но раз уж судьба вынудила меня принять это предложение, я не хотела бы, чтобы
— Но так нельзя.
— А если я попрошу?
Лица мужчин потемнели. Они странно переглянулись друг с другом, и Туман взял слово:
— Это законы, госпожа, но если вам действительно это необходимо, мы согласны произносить ваше имя, но только в стенах дома и без посторонних. Вы согласитесь?
— Я не хотела бы для вас проблем, и если другого варианта пока нет, то с этой секунды зовите меня Ия.
— А полностью можно услышать? — полюбопытствовал Лиам.
— Иянна. Иянна ли-Тьер…
Произнеся свое имя, задумалась. А такое ли оно теперь? Или что-то должно измениться?
— Ли-Тьер — это имя моего отца, но разве со вступлением в брак оно должно остаться прежним?
— Вы можете взять имя рода мужа или оставить свое. Эвердин или ли-Тьер — решать вам. Ия, — мое имя мужчина произнес с опаской и паузой.
Ему будто бы физически тяжело было попробовать его на вкус, ведь неписаные законы плотно и глубоко въелись ему в подкорку, не допуская мыслей о переменах.
— Расскажите мне о Раэле.
— Что именно вы хотите знать? — при одном только упоминании об этом невежливом великане Туман напрягся и поджал губы.
Мышцы на атлетичном теле вздулись и закаменели, подсказывая, что незваный гость — не самый приятный человек для общения.
— Я слышала, как он произносил женское имя. Почему ему можно, а вам нет?
Не услышав в моих словах интереса к самому кимтарцу, блондин расслабился, но темные глаза заметно погрустнели.
— Он был одним из самых дорогих мужчин-кимтарцев, пока его не купила его госпожа.
— В смысле купила? — споткнувшись на полуфразе, я щелкнула зубами.
— Все мальчики, которых отбирают для роли мужей, проходят обучение, а после их выставляют на торги, где госпожи сами решают, кто им больше по душе. За Раэля было выплачено почти полмиллиона сон. Это огромные деньги. И почему-то сам Раэль решил, что если его цена так велика, то это дает ему какие-то поблажки. Возомнил о себе невесть что, даже не понимая, какое неуважение проявляет к своей супруге, обращаясь к ней по имени при посторонних.
— Может, это было ее желание.
— Сомневаюсь, — уголок красивых губ дернулся вверх. — Супруга Раэля строгая и своенравная, и мне с трудом верится, что она способна на такие вольности. Это просто непозволительно, ни одна кимтарка не допустит такого к себе обращения и скорее казнит или отвергнет выскочку.
— Это так сло-ожно…
Отвернувшись к камину, я наблюдала, как огонь ластится к ровным поленьям, растекаясь по ним красным заревом и оставляя на древесине черные следы, ползет дальше, словно не замечая, что опора под ним превращается в пепел.