Брак у народов Северной и Северо-Западной Европы
Шрифт:
А затем начиналось самое щепетильное во всем цикле бракосочетания — распределение гостей за свадебным столом. Более половины всех описаний свадеб в книге X. Ф. Фёйльберга посвящено как раз рассаживанию гостей на свадьбе, ведь свадьбы были зачастую очень многолюдными. Например, на свадьбе на острове Фюн в 1855 г. было 244 гостя;{235} в небогатом рыбацком обществе на острове Маннё во второй половине XIX в. большие свадьбы собирали более 100 гостей.{236} А рассадить гостей следовало точно в соответствии с табелем о рангах, чтобы не допустить ошибки во внутренней иерархии общины. Если гостей было несколько сот, распорядитель размещал их или в несколько смен, отставляя на вторую — третью менее значимых гостей, или за многими столами, необязательно в одном помещении, главных — в жилой комнате дома свадьбы, остальных — за столами, расставленными под крышей тока.
В центре за столом сидели жених и невеста с их родителями, а также прест с дьячком и их жены. Другие места рядом отводились родственникам и наиболее состоятельным и авторитетным членам общины. Но практически не находилось ни одной свадьбы, чтобы все присутствовавшие были довольны местами, на которые их посадили, такие гости лишались радости на свадьбе и могли быть сердитыми много времени спустя.{237} Рассаживание иногда длилось долго: считалось признаком хорошего тона, если гости отказывались от предложенного места, предлагая его другим.
Соответствовало также хорошему тону, по крайней мере на крупнейшем острове Зеландия, усаживать за свадебный стол или угощать вне двора странствующих бедняков, забредших как раз в это время на свадьбу. В целом по стране отмечается, что летом обычным делом было угощать нищих за пределами двора. Кроме того, существовала традиция носить еду соседям, которые не попали в число приглашенных, старым и больным, а также в дом бедняка.{238}
Когда всех, наконец, рассаживали, начинался свадебный обед, которому предшествовала по указанию распорядителя короткая застольная молитва. По его же указанию кушания вносились в определенной очередности и вовремя наливалось для гостей вино.{239} Застольные традиции, как и сами блюда, варьировали в зависимости от местности, изменялись они и со временем. В начале XIX в. ножи все мужчины всегда имели при себе, ложки приносили из дому, а вилки знали лишь немногие. Едва опорожнялось одно блюдо, как гости стучали ложками по столу, под всеобщий смех заставляя распорядителя пошевеливаться.
Главными блюдами в XIX в. были рисовая каша (ее во многих местах заменил мясной суп), вяленая треска с горчицей, сыр, жаркое. Во второй половине XIX столетия после супа с мясом и хреном к нему — самой обычной свадебной еды — ели разные виды жаркого: из телятины, баранины, ягнятины, жареных кур, а также пили пиво, вино, водку, в завершение трапезы подавали кофе с печеньем.
По датским меркам XIX в. стол считался хорошим, если он был обильным, и веселое пиршество длилось три-четыре часа.{240}
Иногда свадьба невзирая на участие в расходах на нее обеих семей и денежных подарков молодым вела к разорению. Не случайно предпринимались специальные меры к пресечению разорительных свадеб. Так, в 1580 г. для столицы страны Копенгагена королевским предписанием устанавливалась квота на число гостей, которые мог приглашать купец или чиновник. В документе объяснялась причина этой квоты: то, что мог делать богатый, пытался устроить бедный, и много раз бывало так, что после большого свадебного застолья хозяин вынужден был продать свое хозяйство.{241}
В соответствии с королевским предписанием 1783 г. на крестьянские свадьбы не следовало приглашать более 32 персон обоего пола, а на свадебном обеде должно подаваться не более четырех видов кушаний, запрещались вино и кофе. Под угрозой штрафа продолжительность свадьбы ограничивалась до одного дня, упрощалась одежда гостей до обычной праздничной, невесте запрещалось надевать драгоценности. Это предписание престы обязывались дважды в год зачитывать с церковной кафедры. По королевскому указу 1799 г. упразднялась помолвка и указывалось, что король и церковь единственно законным началом брака признают церковное венчание с последующей свадьбой. Правда, какое-то время по частной договоренности с покладистыми престами бытовало еще венчание в доме жениха и невесты.{242} В том же указе выражалось пожелание короля, чтобы люди добровольно избегали пышности, излишеств при праздновании свадеб. Однако это пожелание чаще всего оставалось без внимания.
На упомянутой выше свадьбе на острове Фюн в 1855 г. 244 гостя съели и выпили: 10 гусей, 5 поросят, свинью, 20 курей, 11 ягнят, 2,5 коровы, 15 уток, 7 бочек пшеницы, 7 бочек пива, 200 бутылок вина, 0,5 бочки водки, 20 кувшинов настойки, 10 кувшинов рома, 30 двадцаток яиц, 2 четверти масла, 2 лиспунда (датская мера веса, равная 8 кг) кофе и 4 лиспунда сахара. Практически почти всегда угощение превосходило потребности.{243}
Свадебное застолье заканчивалось напоминанием распорядителя о предварительной оплате поварихе и музыкантам. Делалось это в шуточной форме. Пока тарелка для сборов в пользу поварихи шла по кругу, один из распорядителей, например, связывал на виду у всех несколько палочек, говоря, что это половник, но повариха не может зачерпнуть им суп для гостей потому, что у нее нет целого половника. Тем самым он намекал: нужны деньги для его покупки. А вторая тарелка шла по кругу в сопровождении другого распорядителя, который, к примеру, тер напильником по палке, жалуясь при этом, что у музыкантов нет другой скрипки, или сам носил тарелку с обрывком скрипичной струны, говоря, что нет средств для покупки новой. Так же в иносказательной шуточной форме собирали деньги для распорядителей, если они не были родителями жениха и невесты.
Свадебный обед длился обычно 15–19 часов. После застолья и пожертвований в тарелки гости прогуливались в поле или заезжали на время домой, а музыканты и обслуживавшие свадьбу обедали. Для большинства наступал отдых до утра в своих домах, лишь молодежь да ближайшие родственники оставались. Неженатые танцевали в освобожденных под танцы помещениях, где до этого было свадебное застолье, а пожилые преимущественно играли в карты и обсуждали происходящее. В промежутках подавали им пиво и хлеб с маслом и водкой, в полночь — горячую еду.{244}
В XIX в. на датской свадьбе танцы всегда начинались специальным танцем невесты (в XX в. его вытеснил вальс). Танцы открывал распорядитель, особенно если им оказывался отец невесты. Он через всю комнату шел к невесте и просил ее встать, пританцовывал несколько кругов вокруг нее, затем оба в танце выходили перед музыкантами, поднимали руки, как бы приветствуя, продолжая танцевать, делали по несколько па в стороны, задерживались возле дружек невесты, которые подавали партнеру невесты стопку водки, а когда он пил ее, то вел невесту на место. Затем танец повторялся с женихом другим распорядителем (может быть, отцом жениха), дедушками брачующихся, если они были там, с братьями жениха и невесты.
Во время этого танца невесты, иногда только, когда танцевали жених с невестой, возле дома стреляли из ружей. Те, кто не присутствовал на свадьбе, заслыша выстрелы, говорили: «Вот теперь они танцуют танец невесты!». Окна в доме для танцев не занавешивали, чтобы дети и лица, не участвовавшие в танцах, могли видеть происходящее в доме. Затем танцевали дружки невесты с распорядителями, одну свечу выносили наружу и одаривали стоявших возле дома детей печеньем. Потом танцы возобновлялись по традиционному ритуалу — сначала танцевали ближайшие родственники, позже — все остальные, но по возрасту — от старейших к молодым. Около полуночи наступал перерыв — гости отдыхали или шли (ехали) домой доить коров, а прислуживавшие на свадьбе сменяли свечи и надевали более удобную для танца одежду. После выпивки и пения танцы возобновлялись. На этот раз были массовые народные танцы гостей и обслуживавших свадьбу — долгий (langdans) или цепочкой (kaededans).