Брак у народов Северной и Северо-Западной Европы
Шрифт:
Первоначально, до XVIII в., и католическая, и англиканская церкви рассматривали этот контракт как окончательное обязательство, которое уже нельзя было нарушить ни при каких обстоятельствах, и признавали эту форму заключения брачного союза такой же действенной, как и обряд венчания в церкви (marriage ceremony, wedding). В XVIII в. церковь постановила, что венчание в церкви признается незаконным, если будет доказано, что одним из партнеров до этого был заключен устный контракт per verba de praesenti с другим лицом.
Таким образом, она решительно выступила против двоеженства (бигамии), которое из-за многообразия форм заключения брачного союза стало сущим бичом в Англии XVIII в.{313} В это же время церковь признала также незаконным венчание в церкви, если при контракте per verba de futuro до свадьбы партнеры вступали в супружеские отношения. Церковь пыталась искоренить даже воспоминание об обычае «пробного брака», который к XVI в. трансформировался в одно из выражений контракта per verba de futuro.{314}
Несмотря на эту борьбу против остатков старины, в XVIII–XIX вв. вхождение в брачное состояние заключало много форм: письменную, закрепленную юридически; контракт между родителями, оговаривавший финансовые условия и касавшийся приданого (wedding needs); устные обещания партнеров, произнесенные в присутствии свидетелей; церковное венчание, при котором публично удостоверялось обоюдное согласие вступавших в брак и союз получал формальное благословение; сексуальное осуществление брачных отношений.{315} Все эти формы существовали и как последовательные ступени, и обособленно одна от другой. Такая сложная, неупорядоченная картина различных форм заключения брачных союзов создавала возможность обойти дорогостоящее венчание в церкви. До 1754 г. лишь немного более половины населения заключала браки строго соответственно правилам и каноническим законам, и из них же половина совершала это, уже фактически вступив в супружеские отношения.
В немалой степени созданию подобной ситуации способствовала сама церковь. В XVIII в. священники, служившие в дистриктах, свободных от высшего церковного надзора, нередко за гонорар совершали обряд бракосочетания (не задавая никаких вопросов, часто ночью и в местах, отдаленных от проживания самих вступавших в брак), несмотря на постановление церковных канонов от 1604 г. Эти каноны оговаривали, что венчание в церкви должно происходить между 8 часов утра и 12 часов дня по месту жительства одного из партнеров и после троекратного на протяжении трех недель оглашения в церкви. Каноны запрещали заключать брак лицам в возрасте ниже 21 года без согласия родителей или опекунов.{316}
Однако даже лондонские церкви, как, например, церковь св. Джеймса на Панкрасе, специализировались на таких «быстрых» браках. Наиболее же известным местом в Лондоне, куда стекались желавшие заключить быстрые и дешевые браки, являлась Флит-стрит, где уже в первой половине XVIII в. были развешаны доски с рекламными объявлениями «Браки заключаются здесь». Зазывалы приглашали прохожих: «Сэр, не изволите ли зайти и жениться?» Флит-стрит с практикуемой уже тогда системой брачных лицензий (marriage licence) дала начало знаменитому в брачном деле XIX в. учреждению Докторс Коммонс. Так назывался ряд зданий, принадлежавших начиная с XVIII в. корпорации юристов, которые вели семейные, наследственные и другие дела клиентов в церковном суде. В зданиях Докторс Коммонс находилась также канцелярия генерального викария (заместителя лондонского епископа), выдававшего лицензию-свидетельство об освобождении вступавших в брак от оглашения в церкви. Эта система, действовавшая до 1857 г. (в тот год произошло упразднение Докторс Коммонс), характеризовалась всеми чертами Флит-стрит и гражданских законодательных органов.{317}
Естественно, не приходится говорить о твердом определении брака, если церковные каноны толковали одно, а церковные суды совершали другое. С 1754 г. в Англии действовало положение, по которому только венчание в церкви устанавливало полную законность брачного союза при записи в приходской метрической книге с подписями обоих партнеров; все браки, заключенные в других местах, признавались недействительными; браки лиц в возрасте до 21 года, заключенные без согласия опекунов или родителей, также считались незаконными; сам контроль над соблюдением постановления был передан от церковных судов к светским.{318}
Таким образом, публичная регистрация брака становилась теперь основной частью церемонии, что несколько затрудняло двоеженство. Отныне те, кто желал заключить тайный и быстрый брак, предпринимали длительное и дорогостоящее бегство в Шотландию, главным образом в Гретна Грин.{319}
Для тех, кто не мог по причине скудости средств совершить это путешествие, оставалось довольствоваться либо внебрачными отношениями, либо тайным заключением брачного союза. И хотя к первой трети XIX в. количество заключаемых на такой основе союзов из-за преследования властей сильно сократилось, внебрачное сожительство настолько возросло, что в 1863 г., несмотря на ожесточенное противодействие духовенства, был допущен гражданский брак и опять введены лицензии. В Лондоне их можно было приобрести за небольшой гонорар в особом ведомстве, которое подтверждало от имени архиепископа Кентерберийского при принесении присяги в том, что жених (в обобщенном значении fianc'e, до помолвки — bridegroom, помолвленный — betrothed) не женат уже на какой-либо другой женщине или что жених и невеста (fianc'ee, до помолвки — bride, помолвленная — betrothed) не являются единокровными родственниками, а также что один из партнеров проживал до получения лицензии на протяжении 15 дней в том приходе, где состоится венчание.
Лицензия считалась действительной в течение трех месяцев: вне Лондона она могла быть получена в любом кафедральном соборе у епископа или в окружной регистратуре по месту жительства жениха. Венчание совершалось лишь в той церкви, которая была указана в лицензии.
За приобретение особой лицензии платили 25 фунтов и получали ее только в особом ведомстве. Венчание в этом случае могло совершаться в любое время и где угодно, без указания места жительства жениха и невесты. До венчания следовало в течение трех воскресений подряд провести в церкви оглашение имен вступавших в брак. Оно происходило одновременно в приходах жениха и невесты. Договориться об оглашении необходимо было за 15 дней до его начала. Священник той церкви, где предполагалось венчание, предварительно извещенный об этом письменно, записывал имена и адреса жениха и невесты и время их проживания в своих приходах. Если один из партнеров был моложе 21 года, т. е. являлся несовершеннолетним, он должен был иметь письменное согласие родителей, иначе брак аннулировался. Если венчание совершалось в приходской церкви невесты, следовало представить удостоверение о троекратном оглашении о предстоящем браке в приходской церкви жениха.{320}
В 1604 г. был установлен возраст для вступления в брак не ниже 21 года для жениха и невесты. Это постановление церкви шло вразрез с каноническим правом западной церкви, по которому возраст вступавших в брак англичан-протестантов для мужчин был 14 лет, для женщин — 12 лет. Браки, заключенные лицами моложе 21 года, признавались «несовершенными» (imperfect) и недействительными на протяжении последующих 7 лет.{321} Из подобных браков развилась форма «условленного брака» (arranged marriage). Однако установление возраста вступления в брак независимо от вышеприведенных постановлений в каждом конкретном случае определялось рядом обстоятельств социально-экономического характера.
Майорат, т. е. наследование по старшинству, с одной стороны, и порядок вступления в брак детей по старшинству — с другой (он укоренился в Англии с незапамятных времен и был направлен на сохранение хозяйства), оставляли за рамками брачных уз младших сыновей и дочерей. Младшие сыновья в подобной ситуации лишь откладывали свою женитьбу на неопределенно долгий срок для накопления необходимых при вступлении в брак материальных средств; в отношении же дочерей перед семьями стояла моральная обязанность непременно выдать их замуж. И если, несмотря на растущее оскудение в среде зажиточных слоев, в конце XVI в. менее 5 % дочерей не было выдано замуж, то уже в XVII в. незамужних дочерей, достигших 50 лет, насчитывалось 15 %, а в XVIII в. — 25 %. В XIX в. этот процент стал еще выше. Так, например, в городе Личфилд к концу XVII столетия около 10 % всех женщин старше 30 лет были еще незамужними; в середине XIX в. их насчитывалось уже 30 %. Наряду с ростом числа незамужних женщин, на протяжении ряда веков происходил и рост числа мужчин, либо очень поздно вступающих в брак, либо вообще остававшихся одинокими. Тенденция повышения процента незамужних женщин и неженатых мужчин и установления возрастного ценза вступления в брак с XVI по XIX в. в Англии были взаимосвязаны. В конце XVI в. средний возраст вступления дочерей в брак — около 20 лет; на исходе XVII в. и до начала XIX в. он вырос до 22–23 лет у зажиточных слоев, у людей, менее зажиточных, т. е. у рабочих и у сельского населения, повысился с 24 лет в XVI в. до 27 лет к середине XIX в. Всего лишь годом ниже был возрастной ценз для дочерей йоменов, земледельцев и владельцев лавок, т. е. представителей мелкой буржуазии.{322}