Браконьеры
Шрифт:
Не сплоховала и Ольга, разрядившая свой пистолет в грудь кибера. А закончилась контратака грохотом выстрела из второго ружья: Степчук тоже оказался не робкого десятка.
Дробь Максима повредила «пушку», разбив все четыре линзы на трубе.
Дробь егеря снесла три глаза на стебельках.
И механизм, имевший простой приказ (эта мысль мелькнула в голове Одинцова как озарение) уничтожить землян, принял решение отступить. Он сжался в шар, подпрыгнул и исчез в дыре.
Несколько мгновений люди вглядывались в дыру, сжимая в руках оружие и ожидая появления нового противника. Но шли секунды, никто не показался, и земляне расслабились.
– Струсил, с-сука! – сплюнул Вован, ворочая стволом пистолета.
– Вверх! – отступил назад Максим, показав стволом ружья на колонну. – Быстро!
– Мы же все не влезем, – проблеял зелёный от волнения Пуфельрод.
– По двое! Залезайте внутрь, там есть точно такая же вмятина, – Максим сунул кулак в углубление на стенке колонны, в стенке образовался проход, – суйте туда кулак, и лифт поедет.
– Я бы лучше… куда-нибудь… – начал Петро.
– Поехали! – бросил Охлин.
Но вместе с охранниками он в лифт не влез. Пришлось ему садиться с тщедушным Степчуком. Максим хотел посочувствовать генералу, полагая, что высокий начальник из Сыктывкара переживает случившееся как собственную ошибку, но встретил его взгляд, полный скрытого раздражения и отвращения, и понял, что Охлина гнетёт только одна мысль: как бы выкрутиться из создавшегося положения с наименьшими для себя потерями.
За генералом отправились Петро и Вован, затем Еремеев и Пуфельрод.
Максим, не спускавший глаз с пролома в потолке, попятился к лифту.
– Тебе не кажется странным?
– Что? – не поняла Ольга, повторившая тот же маневр.
– Если нас хотели замочить, почему не бросили гранату? Это же намного проще.
– У них своя логика. Не люди решали.
– Спасибо им за эту логику. Залезай.
Они втиснулись в кабину лифта.
Уже вгоняя кулак в углубление пуска, Максим увидел, как сквозь дыру в потолке одна за другой посыпались на пол подвала с лифтом фигуры в пятнистых комбинезонах необычной расцветки.
Все они странным образом походили на фотографа из Синдорского леса, почти как братья, одинакового роста и телосложения. И глаза у них были такие же бесцветные, с вертикальным зрачком, и носы почти отсутствовали, и рты представляли собой узкие фиолетовые полоски. Разве что размер лиц не совпадал. Но в руках они держали не фотоаппараты, а знакомые гофрированные трубки с линзами.
К счастью, использовать своё оружие «спецназовцы» не успели.
Лифт унёс землян из подвала-терминала на верхние горизонты.
Внеземелье
День продолжается
До башни с крестом добрались за полтора часа.
Дважды приходилось занимать круговую оборону, так как по равнине шастали хищники, оценивающие добычу, но до стрельбы не доходило. От земного отряда исходила такая уверенность в своих силах, такая экспрессия, что даже повстречавшиеся летуны с «ободранной кожей» не рискнули на него напасть.
– Что скажешь? – повернулся Брызгалов к своему следопыту.
Он был бледен, переход дался ему нелегко, нога болела и не хотела успокаиваться.
– Здесь прошла группа людей, – смахнул пот со лба Савелий, изучающий следы в траве. – Командир тоже был с ними.
– Ты узнал его след?
– Я опознал следы его подруги. А ушли они вместе.
– Десять минут отдыхаем.
Капитан расстегнул ремень брюк, задрал одну штанину, озабоченно осмотрел начавший синеть кровоподтёк.
– Мазь нужна антисептическая, – покачал головой Евгений. – Жаль, не догадались взять.
– У меня есть пенталгин, – сказал Володя. – Можно размять таблетку и присыпать.
– Бинт есть?
– Нет.
– Чем-то завязать ногу надо.
Володя порылся в карманах, достал клейкую ленту.
– Только это.
– И носовой платок. Есть у кого чистый?
– Не суетитесь. – Брызгалов достал свой. – Заматывай.
Володя раздавил две таблетки пенталгина, насыпал на лиловый рубец, сверху накрыл носовым платком и замотал скотчем.
– Долго не продержится, но на полчаса хватит.
– Спасибо. – Брызгалов лёг навзничь. И тотчас же сел, глядя в небо, достал бинокль.
Оперативники подняли к небу лица.
– Птица? – предположил Савелий.
– Непохоже, – приставил козырьком ко лбу руку Евгений.
– Какая-нибудь зубатая тварь.
Брызгалов поймал в окуляры бинокля опускавшуюся к горизонту точку, вгляделся.
Над равниной летел красный, обсыпанный сверкающими кристалликами конус, выполняя несложные эволюции: он то зависал на месте на непродолжительное время, то делал круги, то опускался или поднимался. Из-за большой высоты трудно было оценить его размеры, но, по оценке Юлия Антоновича, диаметр конуса достигал не менее десяти метров. Через минуту он набрал скорость и спикировал к земле, исчезая за холмами.
– Кто-то наблюдает за равниной.
– Дай посмотреть, Антоныч.
– Он улетел.
– Должна же быть здесь служба экологического контроля. Неужели нас не видят? Или принимают за переправленных хищников?
– Во-во, – поддакнул Савелий.
– Кто-то наблюдает именно за нами, – негромко сказал Володя.
– Те типы, на красном бакене.
– Нет, я давно чувствую.
Евгений и Савелий с одинаковым сомнением посмотрели на Брызгалова.
– Мне тоже не по себе, – признался капитан. – Вполне допустимо, что за нами действительно следят. Надо побыстрее добраться до командира.
Евгений поворочал биноклем по линии горизонта, со вздохом опустил.
– Эх, знать бы, что тут происходит!
Подождали, пока Брызгалов отдохнёт.
– Как нога? – спросил Савелий деликатно.
Капитан понял, что его жалеют, поднялся.
– Нормально, отправляемся.
Через полчаса вышли к озеру, из которого вырастала стрельчатая башня, похожая на церковь Саграда Фамилия в Испании. Стало видно, что крест на её вершине – ажурное техническое сооружение в виде антенны.
– Вот куда они шли! – возбудился Евгений. – Это какая-то ретрансляционная вышка.