Бракованная
Шрифт:
Кстати, подарок… Об этом я как-то не подумал.
Обычно ведь даришь что-то, чтобы заполучить понравившуюся особь женского пола в постель, но Эва и так в моей постели. Может быть, она просто любит подарки? Что ж, я не жадный. Надо дать задание секретарю, пусть что-то выберет.
— От тебя мне не нужны подарки, Эва. Пойдем лучше в спальню!
— В спальню? Сейчас? — Ее глаза круглеют, губы подрагивают. — Но я… я не готова…
Да, не таким я рисовал в мечтах свое возвращение.
— В чем проблема?
Она молчит, и тогда я строго командую:
—
Хватаю ее за локоть и веду наверх.
Снегирёк не сопротивляется, просто семенит рядом, стремясь поспеть за моим быстрым шагом.
Когда оказываемся за дверями комнаты, я строго спрашиваю:
— Почему ты сказала, что не готова?
Она смотрит на меня виноватым взглядом.
— Но я же не одета как надо, и от меня пахнет кухней… Я думала, ты приедешь после обеда, но никак не в семь утра, и не успела подготовиться…
Да, я приехал на несколько часов раньше, слишком спешил повидаться со своим Снегирьком.
— Дело только в этом? — с облегчением вздыхаю я.
Оглядываю кухонный халатик Эвы, расстегиваю и нахожу под ним простое домашнее платье.
Да, обычно она встречает меня совершенно в другом виде. Вечерами она в красивых нарядах, с распущенными волосами, при макияже, надушенная… неземная.
Сейчас же она такая, какой я увидел ее в «Отличной». Просто Эва, прекрасная в своей простоте. Когда она снимает сетку с волос, на плечо падает ее толстая коса. На лице у Снегирька ни грамма косметики, даже нет блеска для губ. Прижимаю ее к себе, вдыхаю запах волос. От нее пахнет беконом. Да, может быть, не самый подходящий случаю аромат, но мне плевать с высокой колокольни.
— Снегирёк, мы скоро поженимся, я хочу видеть тебя всякой…
Наклоняюсь к ее лицу, целую, и она обвивает мою шею руками. Прижимается ко мне, слегка взвизгивает, когда беру ее на руки. Несу добычу прямо в кровать.
Я кладу ее на покрывало, стягиваю с плеч белый халат, потом осторожно расстегиваю платье. Пуговица за пуговицей… а под ним закрытые белые трусики и такой же бюстгальтер.
— Неожиданно, — тяну я с усмешкой.
Обычно она ждет меня в постели, в кружевном белье и чулках с поясом. Белье откровенное, будоражащее фантазию… От такого вида у меня сносит крышу, хочется содрать с нее кружево зубами.
С удивлением обнаруживаю, что ее белый хлопковый комплект вызывает у меня ровно такие же желания.
— Ты очень красивая…
— Правда? — с облегчением вздыхает она.
— Еще какая…
Больше не медлю. Скидываю с себя одежду прямо на пол, забираюсь в кровать. С видимым удовольствием стаскиваю с Эвы белье. Любуюсь ее наготой, рычу внутри, уговаривая себя не спешить, не набрасываться. Но очень скоро проигрываю эту битву, устраиваю невесту под собой.
Снегирёк умеет отлично чувствовать момент, прижимается всем телом, обвивает ногами мой торс и шепчет:
— Давай же, Лев…
Мне повезло — из всех дочек Габарашвили я выбрал ту, которая отвечает требованиям моего темперамента. Эве определенно нравится секс.
Стоит мне уложить ее на спину, и она уже готова — достаточно влажная, чтобы принять
Эва обнимает меня за шею, подается бедрами вперед и сладко стонет, когда я вхожу в нее и начинаю двигаться.
Весь остальной мир меркнет, теперь есть только я и она, моя сладкая бархатная девочка. Я дурею от нарастающего удовольствия, всаживаюсь в Снегирька всё быстрее, активнее, резче. Она не против, она движется мне в такт, дышит мне в такт, крепко держится за мои плечи.
— Ты скучала? — спрашиваю я глухим тоном, отдавая ей свое семя.
— Да …
Хотя бы так, пусть скажет мне это хотя бы в постели.
Я определенно эвозависимый… Интересно, это лечится?
Глава 14. Призрак
Тот же день:
12:00
Эвелина
Переделав дела, спешу в любимую часть дома — комнату, где располагается крытый бассейн. Божественное место, я его обожаю.
Часть стен комнаты состоит сплошь из стекол, открывая безумно красивый вид на зимний сад. Сама комната совершенно пуста, так пуста, что иногда кажется — здесь забыли расставить мебель. И посредине небольшой бассейн с подогревом. Я расставила возле него ароматические свечи, масла, поместила с краю декоративное дерево.
Привычным движением развязываю пояс халата и, оставшись в одном купальнике, осторожно захожу в воду. Она приятная, теплая, она ласкает кожу, она ласкает душу…
Доселе невиданная для меня роскошь. Как сама комната, так и часы отдыха в дневное время.
К слову, сами хозяева дома комнату с бассейном никогда не посещают. По крайней мере я тут ни Льва, ни Владислава Викторовича не видела ни разу. Я даже не уверена, что они помнят об этом оазисе красоты и безмятежности, ведь само здание огромно, по нему можно блуждать и блуждать. Огромно и безумно одиноко.
Несмотря на то, что Лев приехал домой пораньше, чтобы меня повидать, как он выразился, ушел почти сразу после того, как удовлетворил свое желание. Он всегда так: сожмет так, что захватывает дух, поиграет со мной полчаса — час и исчезает.
Льву, прямо как и его отцу, развлекаться некогда. Он работает круглыми сутками. Может подняться даже ночью с какой-то сумасшедшей идеей и сидеть с ноутбуком прямо в кровати. В такие моменты мне хочется сбежать в другую комнату, чтобы спокойно поспать, но я, конечно же, никогда не решусь попросить о таком. Если бы Величаев хотел, чтобы мы спали раздельно, то так и приказал бы.
Я опускаюсь в воду по колено, параллельно любуюсь зимним садом. Наслаждаюсь красотой, спокойствием… И тут вдруг вижу призрак! Да, да, признак, потому что живым человеком это видение оказаться не может или… может?
Один из тех охранников, которые пожертвовали собой, чтобы мы со Львом смогли сбежать от Габарашвили.
Я не знаю, как его зовут, помню лишь его удивительную внешность. Он натуральный блондин, как я. Его светлая кучерявая голова почему-то не покрыта шапкой, хотя на улице достаточно холодно.