Бракованные
Шрифт:
– Мне кажется, он не сам это придумал. Не по своей воле пришел извиняться.
Эта мысль не дает покоя, но я боюсь думать, что Мирослав и тут может быть причастен. Что он заставил Соловьева. Потому что… это ведь тогда будет что-то значить, да? Что Мир что-то ко мне чувствует? В двух словах рассказываю Оле о нашей не очень приятной беседе с Пашей.
– В общем, все. Цветы ему на память оставила. Пусть подавится ими, придурок.
– Надо же, какой кромешный идиот, – возмущается Оля и в три глотка допивает свой кофе. – Никогда не думала, что у Пашки так далеко крыша улетит.
– Может быть, он всегда таким и был, только сейчас его прорвало, – пожимаю плечами
С другой стороны, хорошо, что я узнала цену человека, с которым учусь. Всегда приятнее смотреть на окружающих широко открытыми глазами и не питать иллюзии.
– Я еще, знаешь, чего подумала… а вдруг Пашка в деканат пожалуется? Или действительно побои снимет? У Овчинникова могут быть проблемы.
– Ой, ты не знаешь, что ли?! – Оля оживляется, как бывает это всякий раз, когда она хочет сообщить нечто сенсационное. – Декан юридического то ли родственник Мирослава, то ли друг семьи. В общем, там мутная история, но я точно знаю: Овчинникову ничего не будет.
– Странно, если бы ты не знала, – усмехаюсь и сминаю пустой стаканчик. – Ладно, хватит об этом, а то совсем настроение испортится.
Я улыбаюсь, а сама думаю о Мирославе. Он очень странный, молчаливый и закрытый. Сколько он работает в нашем баре? Неделю уже, а я до сих пор почти ничего не знаю о нем. Катя говорит, что это все неважно, и любопытный нос в чужие дела совать нехорошо, а я бы и не совала, если бы Мирослав не казался мне знакомым. Ну не мог же он мне присниться, правильно? Не верю я в такую ерунду.
– Эй, ты задумалась, – толкает меня в бок Оля, а я встряхиваю головой и улыбаюсь. – Кстати! Помнишь, мы договаривались пойти на шоппинг? Поехали, а? Мне страсть как нужна новая юбка. Буквально умру, если не куплю ее себе. Представляешь, я нашла новый миленький магазинчик на Маяковского, там такие шмотки… Оля мечтательно закатывает глаза и, сложив пальцы щепотью, звонко ее целует, становясь похожей на итальянцев-гурманов, восхищающихся вкусом пасты и пиццы.
– Ты не злишься на меня больше? – настораживается. – Не надо, Ариша, ты моя самая лучшая подруга, я не со зла, ты ведь знаешь. Я как лучше хотела.
– Ок, едем, – решаюсь, потому что и правда, очень устала от всего. – Все равно настроения нет, может, хоть новая юбка его улучшит.
– Ты прелесть, – взвизгивает Оля и, заведя мотор, бодро мчит на всех парусах в сторону того самого миленького магазинчика.
6 глава
Арина
Миленьким магазинчиком оказывается огромное здание, где на трех этажах торгуют одеждой, обувью и всем, что только может понадобиться для комфортной жизни. В ассортименте разве что нет мебели и бытовой техники, зато комплекты постельного белья, подушки и одеяла горками разложены на высоких стеллажах. Первым делом Оля тащит меня в обувной отдел, занимающий почти полностью весь первый этаж, а я зависаю возле десятка коробов с яркими и смешными носками. Набираю целую кучу подходящего размера и самых невероятных расцветок и принтов. Пока несу охапку к кассе, чтобы оставить там, едва не сталкиваюсь со стайкой шумных школьников, громко что-то обсуждающих. В людных местах меня иногда накрывает. Вот и сейчас я прячу лицо за волосами, пытаюсь обогнуть скопление людей, отвожу взгляд и низко наклоняю голову. Да, я много работала с психологом и не одним, я умею гасить панические атаки, но они все равно нет-нет, да и накатывают на меня в самый неподходящий момент.
– Смотри, какие миленькие сапожки! – зато Оля в своей стихии.
Сидит
– Ой, тебе очень идет, – восхищается Оля и уговаривает купить, а не поставить обратно на полку.
– Просто… куда я их носить буду?
– Совсем глупая? – удивляется и, не слыша протестов, несет мои ботильоны к кассе. – И знать ничего не хочу. Если не купишь, обижусь!
Приходится согласиться, и следом мы ползем на эскалаторе на второй этаж, где попадаем в царство красивой одежды и шопоголической суеты.
– Так, вон там юбки, я побежала. Ты тоже себе что-то присмотри! Негоже из такого шикарного магазина с пустыми руками выходить.
– Да у меня вон уже на кассе лежит и обувь, и носки…
– Ой, не смеши меня. Говорю, выбирай себе одежду, значит, выбирай! – грозно сводит брови к переносице, треплет меня за щеку и уносится в сторону юбок и платьев.
Ну что ж… можно и купить что-то. В конце концов, я же девочка, да? К примерочной кабинке я прихожу с ворохом вещей и, получив номерок, прохожу внутрь. Спрятавшись за красной шторкой, развешиваю на крючках юбки, кардиганы, джинсы и несколько минут смотрю на себя в зеркало. Где-то рядом, за тонкой красной шторкой кипит жизнь: люди советуются с друзьями и близкими, входят и выходят, довольные выбором, а я просто стою. Из зеркала на меня смотрит светловолосая девушка со странной асимметрией лица и исполосованной щекой. Шрамы спускаются ниже, к плечу, и я знаю, что их цепочка прерывается только на уровне пупка. Тогда, пять лет назад, их было больше, но сейчас, после стольких операций, я уже не так сильно пугаю народ. Я давно простила пьяного водителя, хотя он чуть не отправил нас с дядей Валерой на тот свет. Он искалечил и превратил меня в ту самую обезьяну, но не хочу больше об этом думать. Что толку сгорать от ненависти, если это ничего, кроме саморазрушения не несет?
«Ничего, накопишь денег и совсем красивой станешь», – говорю своему отражению и улыбаюсь, стараясь не обращать внимания, как кривится при этом рот. В соседней кабинке кто-то есть, и меня даже могут услышать, но ничего. Люди быстро забывают все, что связано с незнакомцами и их проблемами, и моя привычка разговаривать с некрасивой девочкой по ту сторону зеркала никого не касается.
Когда я решаюсь снять с себя свитер крупной вязки, чтобы примерить нежно-розовую блузку с красивой кружевной отделкой, раздается стук в стенку справа. Просто стук, в котором явно содержится какой-то шифр, и моя рука замирает, зависнув в воздухе. Стою с задранным до лифчика свитером, прислушиваюсь к странному, но мелодичному перестуку, а сердце ухает в пятки и мигом обратно к горлу.
– Не пугайся, – знакомый голос посылает по телу волну горячих мурашек, а я жалею, что в моем рюкзаке нет бутылки с водой. Она бы пригодилась, потому что во рту пересыхает стремительно. – Посмотри наверх.
Я слушаюсь, а в крови что-то, на азарт похожее, плещется. Татуированная кисть, широкая ладонь, а в ней зажато… яблоко. Большое, идеально гладкое и ярко-красное, оно напоминает прочитанные в детстве сказки. Смотрю на него ошалело, словно это не безобидный фрукт, а нечто большее. Странное и непонятное. Незнакомое и пугающее.