Браслет бога: Найти Иштар
Шрифт:
Джеральд кивнул, но ответил:
– Раз, другой, я с радостью приму ваши подарки, но дальше вы совершенно не обязаны это делать. Вы же знаете, что я могу охотиться на любую добычу, когда и где захочу, а вам нужно заботиться о себе, своих жёнах и детях.
Соплеменники выслушали и неохотно согласились. Когда они расходились по своим делам, он расслышал, как женщины шептали мужьям, что им всё равно следует отдавать Джеральду часть добычи.
– Ну и ладно, – подумал он. – Они привыкнут рано или поздно.
Ган принёс мех после полудня и отдал его Ваа. Он присел поболтать и весело описывал, как взволнован он был, собираясь выпустить свою самую первую стрелу.
– Мои ладони вспотели, прямо как в первый раз, когда я подкрался к животному с копьём! – сказал он. – В следующий раз я буду спокойнее. Теперь я знаю, насколько хорош лук, и доверяю ему.
Джеральд заметил, что Ган мнётся, и спросил, что у него на уме.
– Племя хотело бы узнать, чему ещё ты мог бы нас научить, – наконец выпалил он. – Ну и они попросили меня выяснить.
– Да, вам нравится учиться! – заметил Джеральд. – И это радует. Мне понадобится время, чтобы побродить вокруг и найти другие вещи, которые вам следует научиться использовать. Пока я не выясню, что ещё можно здесь найти, то даже не знаю, чему ещё могу научить племя. Видишь эти длинные ремни, которые я повесил растягиваться в пещере Ваа? Они нужны для более сильных луков, которые вы сможете использовать для более крупной добычи. Я научу Аго и Кела их строить, и тогда всем охотникам будет нужно тренироваться с ними ещё больше. Вы уже далеко продвинулись, но подлинное мастерство в стрельбе из лука приходит только после многих лет ежедневных тренировок. Каждому следует набраться терпения, как при выслеживании антилопы.
– Здорово, спасибо тебе, Жер-олд, я передам остальным! – воскликнул Ган и ушёл.
– Так, чему ещё ты мог бы нас научить? – спросила Ваа вслед Гану.
– На очереди будет добыча руды и выплавка металлов, – ответил Джеральд.
– А что это такое? – спросила она.
– Метал лучше, чем камень и кость – он не ломается так легко, как камень, и тяжелее, чем кость. Его можно многократно затачивать и он гнётся, но не ломается. А руда – это то, из чего получается метал.
– Ни мы, ни даже старейшины такого никогда не видели, – ответила Ваа.
– Это ясно. Если бы вы о нём знали, вы бы больше никогда не использовали камень и кость для орудий. Но самое лучшее в металле – это то, что ему можно придать любую форму, превратить в тонкие листы, как самые тонкие шкуры, которые ты выделываешь, и превратить в миски вот такой формы.
Он сложил руки вместе и сделал их чашей:
– Тогда в них можно налить воду, добавить мясо, бобы и нагреть их над огнём. Получается очень хорошая еда.
– Это что, как жарить, только в воде? – спросила Ваа.
– Да, – ответил Джеральд. – Вода становится горячей, а еда мягкой, и ты ешь её и пьёшь воду, которая тоже имеет приятный вкус.
Ваа пожала плечами, не видя особого смысла в ещё одном методе приготовления еды:
– Наверное, это неплохо временами, но я бы уж точно могла использовать метал для чистки кож. Ты можешь мне сделать немного?.
– Конечно, мог бы, но – терпение! Один шаг за раз. Давай не отвлекаться сразу на всё. Племя учится строить и использовать луки. Как только они несколько раз вернутся с хорошей добычей и привыкнут к этому, я научу вас следующему и так далее. Трудно изменить образ жизни за короткое время.
Она внимательно выслушала и кивнула в знак согласия:
– Ты прав: мы обычно опасаемся изменений. Я работала со шкурами, пользуясь каменными скребками, сделанными Ютом, и костяными иглами от Аго с тех пор, когда была маленькой. Продолжать так некоторое время вполне можно.
– Вот чему я мог бы научить вас прямо сразу, так это буквам и цифрам, – подумал Джеральд вслух.
– Это ещё что такое? – спросила Ваа. – Для чего они нужны?
– С ними ты никогда не забудешь ничего, – улыбнулся Джеральд. – Вот смотри, как пишется твоё имя…
Он нацарапал имя Ваа на бревне, на котором они сидели. Она посмотрела и пожала плечами, потому что это не произвело на неё впечатления.
– А теперь скажи мне, сколько шкур ты выделала за один год и сколько чего ты получила в уплату за это?.
Она не знала, поэтому она снова пожала плечами и поджала губы.
– А вот если бы ты нацарапала, что Ома принесла тебе две шкуры и заплатила ящерицей и мешком бобов, то ты бы знала.
– Так что, буквы запомнят это за меня? – спросила Ваа.
– Именно так, – подтвердил Джеральд. У него было чувство, что она всё ещё не верила, поэтому он спросил:
– Вот если бы ты пришла в незнакомое место и нашла бы там что-то ценное, например смолу или растение, из которого можно делать бечёвку, как бы ты запомнила, где это было?
Она помолчала, размышляя, и ответила:
– Я бы сначала запомнила знакомые места, а оттуда уже путь в новое.
– А если бы у тебя были буквы, то ты бы написала: идти до ручья, повернуть на север, идти пока не увидишь большое дерево, повернуть на восток и так далее.
– Тогда бы они пригодились! – согласилась Ваа.
– А если бы у тебя с собой была карта, ты ещё могла бы просто отметить место на ней. Вы уже рисуете карты на земле, но никогда не сохраняете их, чтобы каждый мог помнить.
– Как же можно сохранить карту? – недоумевала она. – Раз по ней пробегут дети и всё, её нет.
– Нужно сделать чернила и рисовать на белой коже, или нацарапать на белой коре дерева.
– Что, как мы рисуем на стенах или на наших телах?
– Именно так!