Браслет бога: Немой глаз

Веллингтон Ноэль

– Ты же понимаешь, что ответ крайне важен для всей твоей планеты, – настаивал Джеральд. – А как оказывается, и не только для твоей. Я прибыл сюда, исследуя причины похожей катастрофы, которая произошла с похожим народом на планете в соседней галактике.

– Неужели так далеко происходит то же самое? – удивился писатель.

– Увы, да. Так ты согласен ответить или нет?

– Хотел бы, но не могу, – наконец решился тот. – Хотя я никому не и говорил этого, но я не имею ни малейшего представления, что было бы на странице, следовавшей за последней написанной. Вернее, и страниц-то, как таковых,

не было, ведь это был свиток. Я не знаю, что бы я написал на следующей строке. Когда в моей руке было перо, мне словно кто-то диктовал текст, а я лишь записывал.

– В точности, как минуту назад ты отвечал на мои вопросы стихами?

– Какими стихами? – изумился писатель. – Я прозаик и никогда не писал стихов. У меня к этому нет таланта.

Джеральд поднял руку и вызвал из ладони экран, на котором воспроизвёл запись всего, произошедшего в кухне с момента его появления. Писатель сидел перед ним в изумлении, чуть шевеля клювом и шёпотом повторяя четверостишия. В конце он покачал головой. Он не сочинял тех стихов и впервые их слышал.

– При каких обстоятельствах ты принял решение отправиться в космос с экспедицией? – спросил Джеральд.

– Ты ни за что не поверишь мне, – печально ответил писатель. – Подчас, я сам себе не верю.

– Испытай меня.

– Ну ладно. Ты будешь первым, кому я это скажу. Я вышел погулять в своём имении. Тропинка вела меня по лесу к озеру, где я люблю… любил сидеть и сочинять. Из-за поворота вот-вот должна была показаться вода. Я сделал ещё один шаг и…

– …и оказался в комнате без окон и дверей, все стены которой были уставлены книжными шкафами, а посредине, на каменном пьедестале, лежала большая книга?

Писатель, казалось, онемел. Он смотрел на Джеральда, сначала не моргая, а потом его глаза пересохли, и он быстро заморгал ими, чтобы утолить жжение.

– Неужели я точно так же забылся, как минуту назад, – спросил он, делая неопределённый жест рукой, – или сколько там минут уже прошло, и кому-то признался в этом?

– Не знаю, – ответил Джеральд. – Мне об этом точно не говорили ни ты, ни твои врачи.

– Но как тогда ты догадался… узнал?

– Не с одним тобой произошло такое. Расскажи, что было написано на следующей странице, когда ты её перелистнул?

– Да, в общем, ничего такого экстраординарного, – писатель сделал извиняющийся жест. – Только, что если я решусь отправиться в космическую экспедицию, то найду на далёкой планете таинственные артефакты, которые помогут мне написать самый великий роман всех времён.

– И как только ты дочитал страницу до конца, то оказался опять на тропинке к озеру?

– Именно так, – с изумлением ответил писатель.

– А как писатель, ты поинтересовался содержанием множества книг на полках?

– Да, я каким-то образом почувствовал, что книга в середине комнаты имела важное значение, и сначала решил посмотреть, что было в остальных. Мне не удалось, потому что они были написаны на множестве незнакомых мне алфавитов. Шрифт каждой был прекрасен, но совершенно непонятен мне.

– Ты не попытался забрать хотя бы одну из них с собой?

– Попытался. Я заткнул одну из них за пояс, но…

– …но когда комната исчезла, то не было и книги?

– Да, но как ты…

– У меня к тебе просьба. Разреши

мне прочитать твою память, чтобы я сам мог взглянуть на содержание книг и всё остальное через твои глаза.

Писатель посмотрел на Джеральда в изумлении. Он некоторое время молчал, но потом видимо понял, что раз Джеральд знает такие подробности о его видении, путешествует меж галактик и может вызвать из руки экран, то и прочитать его память он тоже сможет. Он не возражал, и Джеральд предложил пройти в гостиную, где писатель лёг на диван. Примерно через час Джеральд знал всё, что искал. Писатель был совершенно здоров и бессмертен, в точности как Анунгелиом и сам Джеральд.

– Спасибо тебе, – сказал он, когда писатель проснулся. – Я здесь, лишь чтобы задать вопросы, но если тебя это утешит, то могу сказать, что ты совершенно не безумен. В твою память лишь добавили воспоминания и знания, которых ты не получал в жизни.

– Кто добавил? – удивился писатель.

– Этого я пока не выяснил. У меня есть некоторые подозрения, но не более того. Я даже не знаю, кто подозреваемый, и как он вступает в контакт со своими жертвами. Пока я лишь опрашиваю жертв и составляю картину происшествия. Скажи, а когда ты нашёл сундук и забрал из него перо и свиток, то ты засыпал или отключался, прямо как сейчас, прежде чем начал писать роман?

– Нет, но я начал его писать лишь на следующий день, после того, как уснул и проснулся самым обычным образом. Я потратил много сил, чтобы добраться до входа в пещеру по горному склону и пробраться вглубь пещеры. Это имеет какое-то значение?

– Уверен, что имеет. Ты прояснил многие загадки и ответил на многие вопросы.

– Рад был помочь, если конечно я помог хоть в чём-то, – чуть оживился писатель. – Ты не знаешь, жизнь когда-нибудь наладится?

– Увы, не знаю, – ответил Джеральд и попрощался.

Выйдя из палаты к врачам и Рите, он спросил их:

– Что вы думаете об увиденном?

– Я в смятении, – ответила Рита. В её глазах стояли слёзы: – Он только что говорил чужими словами, которых даже не помнит, а привело к этому то же самое, что творится в соседней галактике.

– А ты, доктор?

– Возможно, ты прав, Джеральд, – ответил тот. – Мы с самого начала сомневались, действительно ли писатель душевнобольной. Но что нам делать? Выпустить его?

– Кажется, он не слишком страдает, – ответил Джеральд. – Его жизнь в палате вашего учреждения ничуть не хуже, чем у остальных цо мка, а за её пределами он может навлечь на себя незаслуженный гнев населения. Кажется, что с этим можно подождать некоторое время. Но решать, конечно же, только вам. Я лишь сторонний наблюдатель, прибывший чтобы задать вопросы.

Покинув больницу, Рита и Джеральд отправились в хранилище, где им показали свиток и перо. Оба медлили приближаться к ним.

– Вы ведь хотели осмотреть артефакты? – удостоверился один из сопровождавших их офицеров.

– Да, но необходимо проявить осмотрительность и соблюсти некоторые меры предосторожности, – ответил Джеральд.

Он взял Риту за руки, и его корона, пояс и ножные Браслеты соскользнули и перетекли на её тело.

– Что вы делаете? – спросил офицер, не догадывавшийся о смертельной опасности, которой Джеральд, возможно, подвергал себя.