Брат мой, ящер
Шрифт:
Все шло хорошо, но в последнее время его тревожили слухи о какой-то новой необыкновенной ученой-целительнице. И якобы не только она сама лечит одной лишь силой божьих заповедей, но и целая армия ее помощников практикует вместе с ней. Причем — что было неприятнее всего — бесплатно. Вздор это или не вздор, но он сразу почувствовал опасность своим обостренным от многолетней практики чутьем. А когда вплотную столкнулся с тем, что две его особо выгодные клиентки бросили его, заявив, что их вылечила подлинная волшебница, да еще доктор наук, настоящий доктор наук, добавила одна из них с ядовитой ухмылкой, да еще, в отличие от некоторых, добавила вторая с еще более ехидной усмешкой,
Надо было что-то делать. Сорняки надо выкорчевывать в зародыше, пока они не заглушили настоящее растение. И председатель погрузился в напряженное раздумье.
Подполковник Кремнев никак не мог усидеть за своим столом. Каждые несколько минут он вскакивал и начинал ходить по кабинету. «Боже, как мы не замечаем простых маленьких радостей жизни», — думал он. Только что он должен был при каждом шаге привычно подавлять боль в ноге, лишь изредка забывая о ней. А теперь — он пять раз подпрыгнул на месте, и лицо его расплылось в широченной блаженной улыбке — боли не было и в помине. Равно как и в шее. Просто чудо сотворила с ним Ирина Сергеевна Кипнис. Но профессия следователя учит человека доверять доказанным фактам, какими бы странными они ни казались. А выздоровевшие мгновенно нога и шея были более чем доказанными фактами. Доказанными не на бумаге, а блаженным ощущением здоровых мышц и нервов.
Кто знает, как и почему у нее это получается и какую роль здесь играют божьи заповеди, — да и так ли это важно? Можно подумать, что все в мире давно уже известно, классифицировано и объяснено. Но мир был полон тайн, и даже душа человечья была, в сущности, загадкой. Может быть, самой большой загадкой. Любой хороший следователь это знает…
Спасибо Ирине Сергеевне, и самое главное, наверное, это то, что она первый раз в его жизни заставила его устроить себе самому допрос с пристрастием. Иначе как определишь, человек ли ты, достойный святых заповедей, или просто животное. Да, да, животное, какой бы высокий кабинет это животное ни занимало. Он знал таких, и было их, к сожалению, большинство. Им бы в зоопарке в клетке или в загоне место, а не в высоких кабинетах…
Он почувствовал, как хочется ему снова поговорить с этой странной ученой: вопросы росли как на дрожжах. Вот в заповеди сказано «не укради». А если ты охотишься за бандой террористов, и ухитряешься выкрасть у одного из них планы атак? Кража это или спасение невинных людей? Накануне он попросил у приятеля Библию и часов до трех ночи читал ее. Шрифт у этого издания Патриархии был мелкий, и приходилось напрягать зрение. Ветхий Завет был полон рассказов и об обманах, и предательствах, и убийствах…
Анатолий Иванович вздохнул и уселся за стол. Ветхий Завет, конечно, читать было интересно, пропуская имена бесчисленных царей, но все-таки зарплату в ФСБ ему платили не за изучение Библии, а за дела более конкретные. В настоящий момент за раскрытие странного взрыва в банке.
Беда была в том, что никаких реальных зацепок у него не было. Он уже проштудировал небольшой список людей, которые могли бы попытаться скомпрометировать Ирину Сергеевну столь нетривиальным образом, но интуиция, опыт и здравый смысл все вместе подсказывали ему, что список этот ему не подспорье. И тем не менее, подумал он, придется
Звякнуло переговорное устройство и дежурный доложил: «Товарищ подполковник, к вам человек, говорит, что знает подробности дела, которым вы занимаетесь… Кто он? Говорит, сотрудник частного охранного ведомства… Хорошо, сейчас его проводят к вам».
У сотрудника частного охранного ведомства, как показалось Анатолию Ивановичу, было знакомое лицо, хотя где они встречались, он не помнил.
Сотрудник, высокий плечистый парень в камуфляже, улыбнулся и сказал:
— Здравия желаю, товарищ подполковник. Вы меня, конечно, не помните, моя фамилия Гавриков. Тогда в третьем под Гудермесом я был в командировке. Сержант московского ОМОНА.
— Теперь вспоминаю, сержант, — подполковник вылез из-за стола и протянул сержанту руку. — Как жизнь?
— Да ничего, спасибо, а как ваши ранения, я вижу, все обошлось?
— Да слава Богу. А что ты…
— Вот, товарищ подполковник, держите. Пять последних кадров. Оказывается, эти мобильники с фотоаппаратом могут быть очень полезны. И качество изображения что надо — не зря это Сони Эриксон. О цене лучше не спрашивайте — грабеж.
— А что за снимки, сержант?
— Понимаете, руководство поручило мне проследить за домом, где живет Ирина Сергеевна Кипнис. Точнее, за ее квартирой. Ну, я сидел в машине, припаркованной недалеко от ее подъезда, пока не показался этот тип, что вы увидите на снимках. Подъехал на «пассате», я снял его, когда он выходил из машины, даже номер машины видно.
— А как ты определил, что это именно тот, человек, что вам нужен?
— Ну, конечно, не он один входил в подъезд, но, знаете, что-то мне сразу показалось уж чересчур подозрительным, как он оглядывался, когда входил.
— Спасибо, конечно, Гавриков, но, боюсь…
— Я все понимаю. Дело в том, что я видел, как он входил в квартиру Ирины Сергеевны Кипнис — той самой женщины, за квартирой которой мне поручили следить. И как он открывал дверь отмычкой. И как вышел минут через пять. А вот что он там внутри делал — не могу знать.
— Погоди, сержант, давай по порядку. Объясни мне, как ты видел, что он входил именно в квартиру Кипнис?
— Ну, это элементарно. Пока он все осматривался вокруг, я уже проскользнул в подъезд, поднялся на этаж выше, чем ее квартира. Ну, а уж незаметно посмотреть, как он ковыряется в замке — это уже дело техники. Открыл он замок, надо признать, здорово. Буквально за несколько секунд. Ну, а я уже мчался вниз, и снял его еще раз, когда он выходил из дома. Вот он, красавец. — На экране мобильника четко виден был немолодой человек с длинными седыми волосами. — Знаете, как я его мысленно назвал? Музыкант. Впрочем, наверное, у хорошего взломщика должна быть внешность честного человека.
— Ну спасибо, сержант, ты даже не понимаешь, как ты нам помог…
— А что наш музыкант наделал?
— Видно будет, нам бы только его найти. По номеру машины это будет нетрудно. Если, конечно, он ее не угнал накануне.
— Не-е, товарищ подполковник. Вряд ли.
— Почему ты так уверен?
— Понимаете, по тому, как человек запирает машину, как он проверяет, заперты ли все замки, сразу видно, его ли эта машина.
— Ну, тогда последний вопрос. А кто обращался в ваше агентство?