Брат на брата. Окаянный XIII век
Шрифт:
–Видимо, затаились, чуют беду «белоглазые», – подал голос кто-то из гридей.
–Поговаривают, что среди мордвы много пришлых булгар. Так ли, Роман Федорович? – спросил сотник посольского боярина.
–Все так. Их теперь немало и во владимирской земле, и в рязанской, и в смоленской… Да где их ноне нет. Разметала татарва целый народ по земле. Даже в войске татарском булгар немало.
–Да как же так, Роман Федорович? – изумился Мартьян. – Они их дома пожгли, а те в войске служат?
–Жить захочешь и не то еще сотворишь, – заметил кто-то из гридей.
–Ну нет! –
–Не дай Бог, – мелко, раз за разом, перекрестился все тот же гридь.
–Ты чего весло-то опустил? – сдвинул брови сотник, глядя на него. – Ишь, разговорились! А ну, навались! Дружней! Раз взяли! Два взяли!
Вспенивая носом встречную волну, лодии пошли быстрее.
«А на ночь все равно придется пристать к берегу. Не достанет сил у мужиков на столь долгий путь. Как в Клязьму войдем, надо будет раздобыть лошадей, там и берегом можно путь продолжить», – решил Роман Федорович, ибо знал, что коли прислал великий князь гонца, то дело спешное.
Великокняжеский двор гомонил народом.
–Не содеялось ли чего? – протискиваясь сквозь толпу, спросил Роман Федорович у одного из мужиков, на что тот, округлив глаза, возопил:
–У князя Всеволода Юрьевича сын родился! Народ собрался за здравие его чашу выпить!
Роман с великим трудом пробрался к высокому резному крыльцу великокняжеского терема. На его ступенях стояло до десятка гридей, преграждая путь. Увидев среди них знакомого, Роман Федорович кивнул ему:
–Мне к великому князю надобно. Дело спешное.
Но тот лишь покачал головой:
–Ноне порядки воевода Жирослав Михайлович строгие завел. Не могу без его дозволения пропустить. Да вон и сам великий князь, – кивнул он в сторону появившегося на крыльце Юрия Всеволодовича. Тот, простирая руку над толпой владимирцев, крикнул:
–Во здравие моего внука жалую вина и хмельного меда, кто сколь выпить сможет!
Последние его слова потонули в восторженном реве ликующей толпы.
Юрий Всеволодович хотел было уже вернуться в терем, как встретился взглядом со своим посольским боярином. Поманив его пальцем, приказал гридям охраны:
–Сему боярину в проходе преград не чинить. Ни днем, ни ночью! – И, отведя в сторону, здесь же, на крыльце, коротко распорядился: – Отправляйся к Олегу – князю рязанскому. Послание у боярина Дорофея Федоровича возьмешь. Он тебя в путь снарядит и слово напутственное скажет. Верь ему, как мне. Теперь же прощай.
Не успев даже стряхнуть пыль с одежды, Роман Федорович опять оказался на коне, и путь его лежал в Рязань – город, в котором он не был более двадцати лет и который помнил охваченным пламенем.
Часть V
Нашествие
1Рязань встретила Романа Федоровича суетой, озабоченностью и многолюдством. Причем большинство из встретившихся ему на пути к детинцу мужиков были оружны, а некоторые красовались шишаками и доспехами.
–Что за беда приключилась? – вопросом остановил он одного из вооруженных мужиков. Тот, не останавливаясь, на ходу бросил:
–Так татар ожидаем. Пожаловали.
–Что, войско идет?
–Нет. Посольство хана Батыги ожидаем вскорости.
Роман Федорович поспешил в княжеский терем. Посольство князя владимирского было желанным, и потому посольского боярина допустили к Юрию Игоревичу без промедления.
Рязанский князь встретил Романа Федоровича не по чину, а по-простому: обнял и расцеловал троекратно.
–А я намеревался уже и сам посольство направить к великому князю владимирскому, – широко улыбнувшись, обрадованно произнес он. – Татары к рубежам подошли. Судя по тому, что видел дозор, вся сила татарская здесь, и хан Бату тоже пришел.
–Я слышал, что хан посла шлет?
–Верно. К полудню будет в городе.
–К половцам и булгарам послов не слал. Пошел всеми туменами, – усаживаясь в предложенное кресло, со знанием дела заметил Роман Федорович. – Думается мне, что хитрит хан, выжидает, пока реки станут. Ежели хотел бы миром дело повести, не пришел бы всей силой.
–Что верно, то верно. Мои дозоры и заставы все лето татарских лазутчиков по дорогам вылавливали. Посчитать, так поболее сотни будет, – и, неожиданно спохватившись, торопливо произнес: – Ты уж прости меня, Роман Федорович, что я вот так прямо с порога тебе о беде своей говорю, что не при боярах и не в посольской палате принимаю тебя. Мысли и заботы только о татарве, чтоб они загинули, нехристи! – отчаянно махнул он рукой. – Я-то их поболее года ожидаю, порубежные городки укрепил, застав на пути их поставил немало, а все не хочется верить, что пойдут на Рязань. Только-то жить по-доброму стали, дружбу с соседями завели, города отстроили…
–С теми же заботами и великий князь Юрий Всеволодович к тебе прислал. Вот послание, – встав и поклонившись поясно, передал Роман Федорович свиток князю рязанскому. – Да, как я вижу, беда в ваши ворота стучится.
Поблагодарив, Юрий Игоревич сломал печать и развернул послание.
–Все верно пишет князь Юрий Всеволодович! – воскликнул он, прерывая чтение. – Только в единении сила! Всей Русью на татар вставать надобно!
Он вскочил с кресла и порывисто зашагал по горнице.
–Юрий предлагает союз и зовет на татар. Как ко времени! Как ко времени! Только так уж выходит, что не он меня, а я его на ворога зову.
Усевшись в кресло, князь дочитал письмо и, бережно свернув, произнес:
–Благодарю тебя, Роман Федорович, за добрую весть. Сегодня же отправлю ответное посольство. Спешить надобно. Не сегодня завтра мороз ударит. А пока отдыхай. Завтра поутру послов хана Батыги принимать буду, ты уж уважь, приди.
Когда боярин Роман Федорович вошел в посольскую палату, его поразила висевшая тишина. На расставленных вдоль стен лавках замерло более трех десятков бояр и воевод, на возвышении в окружении ближних бояр и гридей охраны в золоченом резном кресле расположился князь Юрий Игоревич, у двустворчатой двери также стояли гриди, и все молчали. Стараясь не греметь сапогами, Роман Федорович осторожно прошел на указанное ему место и сел.