Брат номер один: Политическая биография Пол Пота
Шрифт:
Реакция Салот Сара на Югославию, вероятно, была схожей с впечатлениями Иё Янга, одного из поехавших туда камбоджийцев. Янг написал благодарственное письмо югославским властям, где он в пылких выражениях описал свои ощущения. В письме использовались фразы, предвещавшие некоторые хвалебные выражения, которые будут звучать во время правления Пол Пота через двадцать пять лет. «Повсюду, — писал Янг, — Народная Федеративная Республика Югославия напоминает огромную стройку, где мостят дороги, возводят фабрики, железнодорожные пути и гидравлические центры. Эти усилия достойны похвалы, потому что народ, объединившийся вокруг вождей, сможет одержать победу, ибо знает, что это — вопрос национального выживания». [42] Когда Сар вернулся в Париж, занятия радиоэлектроникой показались ему скучными и пресными.
42
Khmer nisut 11 (January 1951), 36. Иенг Сари вернулся в Камбоджу в 1951 году и поддержал неудавшуюся
Салот Сар и другие камбоджийские студенты, находившиеся во Франции, следили за политическими событиями на родине так пристально, как только могли. В 1950–1951 годах политическая жизнь в Камбодже в основном сводилась к интригам политических партий в Пномпене и постепенному отдалению короля Сианука от самой успешной из них — от демократов. Враждебность Сианука и потускневший авторитет демократов сузили политические возможности для многих кхмерских студентов в Париже. А затем произошло драматическое событие, поколебавшее их веру в мирные методы политической борьбы: в январе 1950 года был убит лидер Демократической партии — Иё Коёсс. Заказчиков убийства так и не нашли, но подозрения пали на французов, короля и премьер-министра Йем Самбаура, которому смерть вождя демократов была особенно выгодна. Он занял этот пост за несколько месяцев до описанных событий, когда Сианук распустил Национальное Собрание, где демократы имели большинство мест. На похороны Коёсса сошлись огромные толпы людей. Такое паломничество говорило о том, что демократы в Камбодже по-прежнему весьма влиятельны. [43]
43
Подробности см. Chandler. Tragedy, Chapter 3.
Ободренная недавней победой коммунистов в Китае, Коммунистическая партия Индокитая на секретном заседании Центрального Комитета в феврале 1950 года призвала к «активному созданию независимых армий Лаоса и Камбоджи… мобилизующих массы… для участия в освобождении». Это решение подготовило почву для организации коммунистических ячеек в обеих странах и ненамеренно заложило основы для долгой карьеры Салот Сара. Все три партии должны были тайно контролироваться Коммунистической партией Индокитая, в которой ведущие должности занимали исключительно вьетнамцы. Вряд ли камбоджийский коммунизм (или выдвижение Салот Сара внутри коммунистического движения) был бы успешным без этого решения. [44]
44
М. Vickery. Kampuchea. London, 1986, p. 60–62, а также сноски к этим страницам, р. 182–183. См. также: Kiernan. НРР, р. 83 и далее, и G. Porter. Vietnamese Communist Policy Toward Kampuchea, 1930–1970 Revolution and Its Aftermath in Kampuchea, p. 57–98.
Следующим этапом после принятия февральского решения Коммунистической партией Индокитая была десятидневная учебно-подготовительная встреча. Она состоялась в марте в южновьетнамском городе Хатьен и собрала вместе партийные кадры, уже заинтересованные в камбоджийских делах. Впоследствии мартовское совещание станут называть встречей, на которой было сформировано временное революционное правительство Камбоджи. Кульминацией совещания стало длинное выступление Нгуйен Тань Сона, деятеля среднего звена из компартии Индокитая. Под его командованием войска вьетнамского сопротивления вошли в Камбоджу. Кроме того, он больше года занимался вербовкой камбоджийских партизан. Текст этого выступления попал в руки французов; в переводе он занял больше пятидесяти страниц. В выступлении Нгуйен Тань Сона впервые содержалось подробное обсуждение перспектив революции в Камбодже, предложенное прозорливым аналитиком камбоджийской ситуации. В этой речи он обращал внимание на те затруднения, с которыми впоследствии столкнутся камбоджийские коммунисты, такие как Салот Сар. Самым неприятным из них было господство вьетнамцев, хотя Сон считал это обстоятельство преимуществом. [45]
45
Kiernan. HPP, p. 79, здесь упоминается об этой встрече. Текст выступления Нгуйен Тан Сона на французском языке находится в Service Historique des Armoes de Terre (далее — архивы SHAT), Chateau de Vincennes, ЮН 284 (Divers Cambodge, 1949–1950). О Соне см.: Porter. Vietnamese Communist Policy, p. 65. Также см.: Khmer Armes Resistance кхмерского Комитета мира (1952), в которой отмечается, что «Туссамот» [Ту Самут, соратник Пол Пота] — «влиятельный священник». Готовящееся исследование Кристофера Гоша существенно прояснит взаимоотношения вьетнамского и камбоджийского коммунистического движения в этот период.
Сон начал с обвинения камбоджийских политических партий в низкопоклонстве перед французами. Сон сказал, что Ютевонг и Коёсс («последний радикальный элемент в партии») были убиты по приказу французов. Главными характерными чертами способа производства в Камбодже, продолжил Сон, оставались «автаркия и семейная ориентированность»; вдобавок он нашел, что камбоджийцы «честны, искренни и нередко импульсивны».
Большинство из них было крестьянами, жившими «в самой безнадежной нищете. Они пробуждаются медленно, но верно и составляют главную силу кхмерской революции». Начало революционного движения в Камбодже Сон связал с сопротивлением колониальному режиму в XIX веке, которое возглавлялось «феодалами или образованными людьми», а не крестьянами и рабочими. С приходом революционной партии к власти в Камбодже проблемы усугублялись тем, что лишь единицы имели представление о марксизме-ленинизме. «Теория Карла Маркса-Ленина [sic], — подчеркнул Сон, — должна в первую очередь распространяться среди наиболее развитых элементов Камбоджи, чей культурный, социальный и экономический статус в целом оставляет желать лучшего».
Нгуйен Тань Сон верил во всемирную революцию, которую возглавит Советский Союз, и в индокитайскую революцию под руководством Вьетнама. По причине отсутствия прогрессивных институтов в Камбодже Сон предложил, чтобы ключевую роль сыграли местные вьетнамские институты, численно превосходившие кхмерские в семь раз. «Они могут придать кхмерской революции тот же самый порыв, что и вьетнамской, — заявил Сон. — Они являются движущей силой, которая запустит… революционное движение». Коммунистическая партия Индокитая в Камбодже «уже состояла, по большей части, из вьетнамцев и еще не укоренилась среди кхмеров».
Сон не уклонялся от оказания поддержки революции в Камбодже, даже несмотря на то, что условия для нее были весьма посредственными. Он считал камбоджийское крестьянство, от которого зависел успех революции, неразвитым, склонным к автаркии, неорганизованным и апатичным. Другие социальные группы, куда могли проникнуть коммунисты или кого они могли привлечь на свою сторону, — буржуазия, буддистская сангхья и невьетнамские этнические меньшинства — отличались еще большим консерватизмом. Возможно, Сон рассчитывал на то, что ненависть камбоджийцев к французам (на самом деле не слишком яростная) и активное недовольство угнетением вовлечет их в вооруженную борьбу, от которой выиграют и международное коммунистическое движение, и коммунистическое движение во Вьетнаме. Ожидалось, что кхмеры, обладавшие образовательным уровнем, достаточным для усвоения «Маркса-Ленина», согласятся с руководством и контролем вьетнамцев. Именно это три года спустя, сделал Салот Сар, вернувшись из Франции.
В начале 1951 года, через год после выступления Сона, Коммунистическая партия Индокитая тайно распалась натри. Старшим товарищем коммунистической организации была Вьетнамская Рабочая партия, созданная в то время на легальной основе. Коммунистическая партия Индокитая и зачаточные партии, основанные в Лаосе и Камбодже (они назывались Народно-революционными, что отражало их более низкий статус), оставались в подполье. Камбоджийская группировка, похоже, формально возникла в июне 1951 года. Ее уставные документы были написаны на вьетнамском языке и затем переведены на кхмерский. В отличие от устава Вьетнамской рабочей партии, в уставе камбоджийской не упоминались ни Маркс, ни Ленин. Во временный Центральный Комитет камбоджийской партии вошло несколько вьетнамцев. Возглавил его Сон Нгок Минь (этот псевдоним взял себе активный деятель революционного движения Ахар Меан, чтобы вызвать у людей ассоциации с Сон Нгок Танем). Камбоджийцам, присоединившимся к этой нелегальной группе, вероятно, сказали, что ее цель — выдворить французов из Индокитая и сотрудничать с вьетнамцами. Долгосрочная коммунистическая программа движения отошла на задний план.
Бросая взгляд в прошлое, легко объявить мнение Нгуйен Тань Сона о Камбодже противоречивым и уничижительным и рассматривать Кхмерскую Народно-революционную партию в качестве прислужницы вьетнамской. Однако с учетом отказа Франции предоставить независимость Индокитаю и принимая во внимание победы коммунистов в Китае и Восточной Европе, вооруженная борьба рассматривалась как необходимость, а всемирная победа коммунизма считалась делом времени. Таким образом, предложения Сона казались его слушателям привлекательными и выполнимыми. В 1950–1951 годах сотни камбоджийцев вступили в Кхмерскую Народно-революционную партию, а позже, после всестороннего обучения, горстка из них стала членами Коммунистической партии Индокитая.
Тем временем к Салот Сару в Париже присоединился Иенг Сари. Сари оказался замешан в студенческой забастовке в Лицее Сисовата, названной запаниковавшими французами «коммунистической». Забастовка прошла уже после отъезда Сара во Францию. За выступление против французов чиновники-демократы из Министерства образования наградили Сари и еще одного зачинщика, Рат Самоёна, стипендией для обучения во Франции. Прибыв в Париж, Сари первым делом разыскал своего наставника Кенг Ваннсака, который помог ему устроиться в незнакомом городе. Вскоре после этого Сари представил Ваннсака Салот Сару. Вначале 1951 года Ваннсак нашел Сару меблированную комнату на улице Летелльер через дорогу от своей квартиры в пятнадцатом округе. Сар жил здесь вплоть до своего отъезда в Камбоджу. Ваннсак, немало наблюдавший за ним, вспоминает, что Салот Сар «проводил большую часть времени за чтением». Другой знакомый Сара, Мей Манн, замечал, что Сару было «интересно ходить в кино». Пол Пот подтвердил воспоминания Ваннсака в интервью Нейту Тейеру: