Брат по крови
Шрифт:
— Пора, — сказал подполковник. — Дорога дальняя — надо ехать.
На прощание она пожала мне руку.
— Когда-нибудь, может, встретимся, — сказала она.
— Приезжайте, Илона, — сказал я ей.
— Нет, лучше вы приезжайте. У нас тише, — улыбнулась она.
В этот вечер я долго не мог уснуть. Лежал с открытыми глазами, тяжело вздыхал и все время ворочался в постели. Мои соседи, напротив, уснули быстро и теперь храпели на все регистры. Не было только Макарова — его увезли в медсанбат.
Я думал об Илоне. Мысли о ней не давали мне покоя. Я будто бы чувствовал ее присутствие, я чувствовал запах ее волос, слышал ее дыхание, ее голос. Неужели я влюбился? — подумал, но потом решил: наступит утро, я окунусь в дела и потихоньку забуду о ней. Мало ли в моей жизни было женщин, но ведь я уже почти никого из них не помню. Все проходит, говорили древние. Пройдет и это. Чтобы как-то успокоиться и забыться, я начинал думать о чем-то другом, но мысли мои вновь возвращались к Илоне.
А почему, собственно, я не должен думать о ней? — неожиданно спросил я себя. Что в этом плохого? Илона — хорошая девушка. У нее есть что-то от женщин, готовых на самопожертвование. А такие, увы, мне редко попадались в жизни. Не потому ли я сегодня живу без семьи?
Думая об Илоне, мне вдруг припомнилась одна история, которую я где-то случайно подслушал.
Они познакомились на построении миротворческого контингента российских войск на территории Абхазии. Она — офицер медслужбы из мотострелковой части, он — старлей из парашютно-десантного полка. Стремительный, словно атака десанта, их предсвадебный роман длился неделю. Даже родителей не оповестили о бракосочетании.
Все последующие два года она добивалась перевода из своей пехотной части к «голубым беретам», поближе к мужу. Она металась из Башкирии, где стояла их часть, в Кострому — там был расквартирован его полк. А однажды он сказал ей: «Любимая, у меня небольшая командировка на Кавказ…»
Командир роты десантников уезжал не на лечебные воды — их часть всю осень и весь декабрь не вылезала из боев на востоке Чечни. Они несли большие потери. А в середине декабря произошло чудо: в роте, которой он командовал, появилась женщина. Этой женщиной оказалась его жена.
В общем-то, появление женщины на войне — дело обычное. Женщины служат в Чечне медиками, связистами, поварами. Они зарабатывают свои фронтовые копейки тяжелым неженским трудом. Командиры их жалеют и стараются не пускать на передовую. А тут вдруг какая-то сумасшедшая объявляется в самом центре событий, там, где идут кровопролитные бои. На такое еще никто из женщин не отваживался.
Он был против, чтобы она приезжала к нему в свой отпуск. Не женское это дело — война, говорил он ей. Помогли друзья, с которыми она служила еще в Абхазии, — это с их помощью она добралась до передовой. Пошел навстречу ей и командир полка, который взял на себя ответственность и разрешил остаться у мужа на целых две недели.
Десантный капитан, узнав о ее приезде на Кавказ, помчался в Махачкалу. Но они разминулись. Пока он нервничал в аэропорту дагестанской столицы, глядя на приходящие с севера борта, она на армейских попутках уже ехала в сторону грохочущей границы с Чечней. Одному из блокпостов каким-то чудом удалось связаться с Махачкалой и передать сообщение — здесь, мол, женщина находится, мужа-десантника разыскивает. Он прыгнул в первую же попавшуюся ему на глаза попутку: «Гони!» Встретились они на мосту над бурной рекой — ну совсем как в кино.
Конечно, он был очень рад, что она приехала. Огорчало лишь одно: у него не было возможности постоянно находиться с ней рядом. В те хмурые декабрьские дни полки «голубых беретов» как раз втягивались в стреляющие горы, куда откатились основные силы мятежников. Рота ее мужа только что заняла одну из стратегических высот и усиленно окапывалась на ней.
А она была на седьмом небе от счастья. Это был лучший отпуск в ее жизни. Перед самым ее приездом он поставил для них отдельную палатку, из которой потом запрещал ей высовывать нос без крайней необходимости. Да она и не собиралась: там такая стрельба была, особенно по ночам, — жуть.
У нас принято считать, что женщина на корабле да на фронте — к несчастью. Но вот что интересно: пока гостья находилась в роте своего мужа, ни в одном из взводов, вцепившихся зубами в горные склоны, не случилось ни одной потери. Потому, наверное, никто из подчиненных за спиной капитана и не бурчал, дескать, что это за курорт такой устроил себе комроты. Хотя что-то вроде зависти иногда чувствовалось. Вот ведь, мол, как повезло человеку. И на жену капитана стати посматривать с уважением — ведь не каждая женщина отважится приехать к мужу на войну.
А потом вдруг женщина стала добиваться, чтобы ее перевели в его полк. Война, дескать, сильно вымотала его, он устал, и его нужно поддержать. Если, говорила, не переведете, — сама уйду из армии и мужа оттуда заберу. Правда, она знала, что «забрать» его из армии будет непросто — ведь он себе жизни не представлял без своих «голубых беретов». Тем не менее она гнула свое. Заберу, говорила, из армии, выучу его на юриста, и станем мы жить счастливо и спокойно. А то ведь даже квартиры своей до сих пор не имеем. Воюем, воюем, а все одно — неустроенные. Значит, никому мы не нужны. А коль так, сами будем устраивать свое счастье. Муж, дескать, у меня лапочка, серьезный такой, положительный. Он и без армии не пропадет…
Вспомнив эту историю, я вдруг откровенно позавидовал десантному капитану. Как же ему повезло, подумал я. У него есть женщина, которая так сильно любит его, которая готова ехать за ним на край света. Ну прямо декабристка какая-то. В общем, повезло человеку, вздохнул я и снова вспомнил об Илоне.
А она?.. Похожа ли она на ту женщину? Или она совсем другая? Может, она из тех, которые, встретив первые в жизни трудности, оставляют своих мужей?.. Нет, этого не может быть, тут же испугавшись своих мыслей, подумал я. Она сама сейчас находится на войне, и одно это уже говорит о многом. Женщин в наше время отправляют на фронт только добровольно. А в добровольцы идут только самые сильные из них и замечательные. Илона. Илона, прошептал я, уже потихоньку погружаясь в сон. Где ты? Чем ты сейчас занимаешься? Думаешь ли обо мне?.. Будь счастлива, Илона, будь счастлива…
XV
Ночью выпал снег. Он был мокрым и липким. Стало совсем как зимой. Но к обеду снег на равнине почти растаял, и лишь в горах он остался лежать, защищенный от солнца деревьями.
С утра в наш полк нагрянуло начальство из штаба Объединенной группировки войск на Северном Кавказе. На нас напали боевики и нанесли нам ощутимый урон — это и есть главная причина приезда. В таких случаях обычно говорят так: начинается разбор полетов. Всех старших офицеров пригласили в офицерскую столовую — больших размеров палатку. Стульев хватило не всем, поэтому многие офицеры стояли.