Брат во Христе: Второе пришествие
Шрифт:
Моторы взревели и колонна отправилась прочь из кластера.
"Буханка" выла коробкой и спрятанным под кошму мотором. Настоящее бездорожье встретилось на пути пару раз и машина Рэба достойно преодолела его. Электрическую защиту от мутантов испробовать не удалось. Они много раз появлялись рядом с колонной, но пулеметы и пушки упреждали их желание приблизиться. Махоуни заводил генератор каждый раз, когда начиналась стрельба. Он нервничал, чувствуя себя незащищенным за хлипкими бортами
– Давно ты в Улье?
– Спросил его Рэб.
– Два месяца, и шесть дней.
– Ответил Махоуни.
– Понятно. Уже не новичок.
– Да, тех, с кем я попал сюда давно уже нет. Большая часть погибла в первые три дня, остальные, в первый месяц. А я уже вон сколько. Тьфу-тьфу-тьфу.
Махоуни помолчал, а потом неожиданно спросил.
– Я, знаете, что-то не совсем понял, вы сами новичок, или нет?
– Сам, как думаешь?
– По поведению, вы не похожи, но по лицу, по вашей лощености, вы как будто новенький.
– Ты угадал. Я вернулся в Улей несколько часов назад.
– Вернулись? Это как? Разве это возможно?
– В исключительных случаях. Думаю, что больше возможности вернуться у меня не будет.
– Вы вернулись добровольно, или опять попали в перезагрузку?
– Добровольно.
Махоуни выдал несколько несвязанных междометий, замолчал ненадолго.
– Я вас не понимаю. Если бы у меня была возможность вернуться, я бы даже во сне не хотел видеть это чертово место.
– Это тебе только так кажется. Улей меняет человека бесповоротно.
– Не знаю?
– Произнес боец с сомнением.
Больше он с Рэбом не заговаривал. Наверное, посчитал его полным дураком, не достойным общения. Рэб сконцентрировался на постоянно меняющейся дороге. Дорожные покрытия сменяли друг друга разным качеством, а то и вовсе пропадали. Тогда колонна соскакивала с асфальта и поднимала серую пыль с проселка. Рэбу отрадно было видеть заплатки кластеров, сменяющие друг друга. Леса, поля, степи, холмы, реки, в невообразимом калейдоскопе случайных смешений. Сердце ностальгически сжималось, будто он попал не в смертельный мир, а вернулся в места героической юности, терзающие душу яркими воспоминаниями.
Рэб чуть не проморгал, скрытые поднятой пылью, загоревшиеся стоп-сигналы идущего впереди БТРа. Боевая машина приняла вправо и остановилась. Колонна замерла.
– Неполадки с мотором.
– Произнесла рация в руках Махоуни.
– Опять у БРДМ мотор "зачихал".
– Знающе произнес попутчик Рэба.
– Капризничает, старый уже.
– Из машины-то выйти можно?
– спросил Рэб у Махоуни.
– Тебе, может и можно, а мне нет. По Уставу.
Рэб подождал, когда пыль, поднятая колонной, осядет. Потом открыл дверцу и выбрался наружу. Возле небольшого дозорного броневика копошились двое бойцов. Они скинули с себя форму, переоделись в грязные замасленные робы и отпуская ругательства, пытались починить капризный мотор. Мираж тоже выбрался наружу.
– Продам его, первому попавшемуся покупателю, за любую цену.
– Мираж пнул ногой в тугой баллон несчастного БРДМ.
– Тормозит сильно весь процесс. А я привык, чтобы у меня все было секунда в секунду.
– Далеко еще?
– Спросил Рэб, оглядывая окрестности.
– И половины не прошли. До заправки ехать осталось полчаса, там собирался устроить привал небольшой, придется только заправиться, а отдыхать будем сейчас.
– Я могу угостить вас всех. У меня добра полный салон. Для такого случая и готовил.
– Отлично, у нас два часа на ремонт, как минимум, можно и горячего приготовить. Я сейчас к тебе кашевара отправлю, покажешь ему, что у тебя есть.
– Отлично.
Рэб развернулся, чтобы идти к машине, но услышал за собой быстрые шаги и глухой голос в противогазе.
– Рэб, там нашему плохо. Водителю. Саньку. Сознание теряет.
Рэб развернулся. Этого и стоило ждать, шансы оказаться иммунным среди такой небольшой кучки людей были минимальны. Рэб поймал взгляд Миража. Тот словно ждал, какое решение примет Рэб.
– Вытаскивайте его из машины.
– Строго сказал Рэб и сам пошел в сторону БТРа.
Для группы новичков водитель был своим, и в них еще крепко сидело понятие про боевое братство, взаимопомощь и взаимовыручку. Для Рэба, как и для всех, кто давно оказался в Улье, вопрос о том, что делать с зараженным не стоял. С новичками все было сложнее. Инерцию сознания еще надо было сломать.
Водителя вынули из машины, причем обращались с ним, осторожно, как с раненым. Санек уже был без сознания. Фома взял его запястье и проверил пульс.
– Живой?
– Участливо спросил кто-то из сослуживцев.
– Да.
– Ответил Фома.
– Что с ним делать? Есть лекарства какие-нибудь?
– От этой болезни только одно лекарство, мужики. Вовремя отправить на тот свет.
Рэб почувствовал, даже через запотевшие очки противогазов, лютые взгляды сослуживцев Санька.
– Фома, ты старший, ты и сделаешь это, когда он придет в себя.
– Санек?
– Это будет уже не Санек. Ты сам увидишь.
Рэб развернулся и пошел к своему автомобилю.
– Не размяк.
– Донесся в спину голос Миража.
– Не забыл еще.
– Не оборачиваясь, ответил Рэб.
Возле машины стоял "кашевар" и Махоуни. Без Рэба они не посмели прикоснуться к его запасам. Рэб скинул покрывало со своих запасов.
– Тушенка, рыбные консервы, в масле и томате, каши, "бэпешка", водка. Выбирай чего надо и сколько надо.
"Кашевар" набросал в вещевой мешок несколько банок тушенки и с десяток пачек лапши.
– На обед будет суп-лапша.
– Произнес он гордо, будто это было его фирменное блюдо.