Брат за брата
Шрифт:
– Она в доме развлечений осталась...
– В каком доме? – удивилась Вероника.
Она одна-единственная из всех могла удивляться искренне. Сохранила внутри себя эмоции. Могла радоваться, печалиться и, главное, любить. После встречи с Егором внутри ее что-то перевернулось. Она уже не могла быть той тупой скотиной, в которую уже почти превратилась под мощным воздействием гипноза. Игорь Васильевич пытался убить в ней живого человека, усердствовал на своих сеансах. И у него получалось подавлять ее волю, эмоции. Но только через некоторое время все возвращалось на круги
Вероника уже не сомневалась в том, что любит этого мужчину. И очень переживала, что не может видеться с ним.
Она часто видела крепких парней в строгих костюмах. Догадывалась, кто это. Охранники, которые держат ее под своим контролем на территории пансионата. Егор – тоже охранник. Но он в камуфляже. Как парни, которых она видела на КПП. И сам Егор, возможно, находится на контрольно-пропускном пункте. Только доступ туда для нее закрыт.
Вероника уже поняла, что ее свобода – чистой воды миф. Она – рабыня, но уже не безвольная. Она может попытаться скинуть с себя невидимые цепи. Но ей не дадут это сделать. Она не сможет убежать отсюда. Ее немедленно поймают. И скорее всего жестоко накажут.
Нет, в этом пансионате вовсе не так все хорошо, как кажется. Как ее в этом пытались и пытаются убедить.
А еще разговор в столовой.
– В доме развлечений хорошо. Там самые лучшие мужчины...
– И они что, развлекают?..
– Еще как... Я была сразу с двумя. Мы занимались сексом. Мне было так хорошо... И Люба тоже там была. Она сразу с тремя развлекалась...
Маринка несла какую-то несусветную чушь. Дом развлечений, мужчины, по двое, по трое на одну девчонку...
– Только Люба осталась там. Ей комнату дали. Я видела. С коврами комната, шифоньер, телевизор импортный... И все из-за того, что Люба красивая. Она часто может развлекаться. А я всего один раз...
А может, это вовсе и не ахинея. Есть такой дом развлечений. Марину поимели сразу двое. И всего один раз. Любу будут употреблять постоянно. Поэтому ее оставили в доме развлечений, дали комнату.
Только зачем все это? Какой в этом смысл?..
А может, в этом пансионате снимают порнографические фильмы? И через дом развлечений пропускают всех девчонок. Через разовые роли. А Люба она не для разовой роли. Из нее собираются сделать порнозвезду. Ее будут снимать часто. Поэтому она будет постоянно находиться при так называемом доме развлечений...
Это открытие шокировало Веронику. Но у нее еще оставалась надежда, что это не так.
Только Игорь Васильевич разбил эту надежду в пух и прах.
– Сегодня ты обслужишь мужчину, который тебе не понравится...
В его голосе звучала непривычная жесткость.
«Нет!» – прочитал он в глазах Вероники.
– А после этого тебе будет позволено встретиться с Егором.
– Да... – кивнула она.
И вопросительно показала взглядом на дверь в соседнюю комнату.
– Нет, не здесь, – покачал он головой.
– А где? А доме развлечений?
– Ты уже слышала про этот дом? – без всякого удивления спросил Игорь Васильевич.
– Слышала...
– А
– Неужели порнографическая студия?..
Он какое-то время молчал. Затем спросил. Хлестко, как будто по лицу ударил. Как будто ножом пырнул ее острым взглядом.
– Знаешь, в чем твоя беда?.. В том, что ты отличаешься от всех других...
– Разве это плохо?
– Для тебя плохо. Для всех нас плохо...
Игорь Васильевич надавил на нее взглядом. Сжал ее сознание в тисках гипнотической силы.
– Но ты будешь как все другие. Ты будешь как все остальные. Ты будешь послушной. И не посмеешь ослушаться Благодетеля...
В один миг Вероника превратилась в послушного кролика. А Игорь Васильевич возвышался над ней грозным удавом.
Через какое-то время в комнату вошел парень в наглаженных брюках и белоснежной рубашке. Взял Веронику за руку. И повел за собой. Она поплелась за ним покорной овечкой.
Сегодня у Егора дневная смена. Три часа по тропинке между внутренним и внешним ограждением. Тепло, солнце светит, природа во всей красе, воздух свежий, дышится легко. И настроение отличное.
Он думал о Веронике. Запала-таки в душу эта девчонка. Уже скоро ему снова позволят расслабиться. Снова будет женщина. Только он не хочет абы с кем. Ему Вероника нужна.
Егор говорил об этом с Эдиком. Но тот только пальцем у виска покрутил. Нельзя, говорит, отдавать кому-то предпочтение. Надо скрывать свои привязанности.
«От кого?» – спросил Егор.
«Любовь и чувства – это зло, – предельно серьезно ответил Эдик. – По крайней мере, в нашем с тобой положении. У нас должно быть только одно чувство привязанности. К Благодетелю. А женщины нам должны просто нравиться. Не более того... Мой тебе совет, если у тебя к этой девчонке какое-то чувство, скрывай это...»
Легко сказать – скрывай. Егор был почему-то уверен, что тот же Эдик уже сообщил кому надо об этом разговоре. Ему казалось, что все друг на друга стучат. Да что там казалось! Георгий Данилович – тот сам не раз предлагал Егору козлить, сдавать своих новых товарищей. Егор всегда вежливо отказывался. С детства терпеть ненавидел «барабанщиков»...
Жизнь при психотерапевтическом центре ему нравилась. Хорошее место, отличный стол, благоустроенное жилье, девочки по средам. Он сам себе внушал радужный настрой. И Георгий Данилович лишь делал дополнительную настройку на благодушный лад. Егор уже привык замечать только хорошее. И не обращать внимания на плохое.
А ведь было что-то плохое в этом центре. Что именно, Егор не знал, даже не предполагал. Но временами он чувствовал недобрую ауру, которая окружала центр...
Он шел по периметру. Издали наблюдал за белыми общежитиями. И пациенток видел. Девушки, женщины, свеженькие, хорошенькие. Только все какие-то придавленные, в глазах бессмысленная пустота. Иной раз ему казалось, что это не люди, а привидения. Трудно представить себе, чтобы кто-нибудь из них пытался бежать из центра. Но тем не менее Егор обязан был их охранять.