Брат-зверь
Шрифт:
– Понимаете, молодой человек, новорожденные миры могут быть разные. Опасные, спокойные, фантастические, либо приближенные к реальности. Там вообще могут быть миры с иными законами. Но одни правило действенно для всех. Если двойник погибает там - оригинал умирает здесь. Причины наши ученые изучают.
– А мне-то что делать?
– Как только вы найдете двойника, вам надо только прикоснуться к нему - и мир автоматически выпустит вас, а его создатель проснется.
Алексей громко вздохнул с облегчением. Но затем насторожился, спросил.
– И вы его отпустите?
– Зависит от вас.
– Постойте.
– Сожалею, - директор пожал плечами.
– И?
– Нам не нужны свидетели.
– Значит, вы не отпустите нас, даже если я выполню все условия?
– Если ты выполнишь все, что от тебя требуется, - Эдуард Степанович сделал ударение на последнем слове.
– Мы отпустим вас. Даю слово.
– А если, - Алексей продолжал торопливо говорить, - я пройду, скажем, два мира, а потом погибну, что тогда?
– Сожалею. Либо все, либо ни чего.
– Сволочь.
– Молодой человек, вас оправдывает лишь то, что вы находитесь в тяжелом положении. Но лучше не нервируйте моих людей.
Алексей скользнул взглядом по охранникам. Все напряженные, словно держат на плечах небесный свод. Руки на пистолетах. У одного морда такая: что ясно слышится: “Хозяин дай я замочу эту паскуду, что на вас тявкает”.
Пальцы Николая забегали по клавиатуре, как чечеточник по сцене. По лаборатории разнеслось низкое гудение. Лампы чуть потемнели. По льдистой стене побежали голубые волны.
– Ну что?
– сказал директор просто.
– Иди.
– Что вот так, даже чаем не угостите?
Директор зло сжал губы.
– Я без оружия, - напомнил Алексей.
– Мне идти с голыми руками?
– Да, с голыми.
– Не боитесь подопытного потерять? Весь эксперимент накроется.
– Не боимся. Переживем как-нибудь. Да еще в законе жизни записано, что сыну идти по стопам отца.
Алексей вздрогнул. Он уже понял, что директор шуток не любил.
– Вы хоть скажите, что меня там ждет.
– На определение нужно от десяти часов. Когда пошлем вас, все пройдет быстрее. Николай, кого подключили? Сообщи ему.
– Девчонка, - ответил ученый.
– Твоя дочь. Можешь начинать вспоминать, что она в последнее время читала. Или о чем думала.
О чем думала? Да как все девочки ее возраста - о парнях. О белых принцах, о крутых похитителях. Запирай меня скорей, увози за сто морей. Тю-тю-тю, тра-ля-ля. Сопли с сахаром. Тьфу.
– Оля, - проговорил Каширцев. Посмотрел в лицо директору.
– Надеюсь, когда меня будут есть, вас стошнит на ваш шикарный костюм.
Директор потемнел лицом.
– Иди!
– приказал он.
Алексей шагнул в стену из белого огня.
ГЛАВА 4
Первая мысль была как в старом мультфильме. Где Гуфи кричит - Свет, кто выключил свет?
Яркая вспышка ударила по глазам. Вот тебе исполнение желаний. Не зря кто-то сказал, будьте осторожны в своих мечтах, они могут исполниться. Пока Алексей протирал слезящиеся очи, до ушей донесся запоздалый гром, словно тягучий выстрел над головой. По волосам хлестнули струи воды, потекли за шиворот. Алексей сильнее закутался в куртку. На десять секунд стало тепло и комфортно. Потом ливень промочил всю одежду насквозь, ткань мигом похолодела, начала липнуть
Снова сверкнула молния. Негативом проявились деревья - толстые, раскоряченные. Ветки торчат, как когтистые лапы.
Недалеко раздался костяной перестук. Алексей замотал головой в поисках источника. Потом хлопнул себя по лбу. “Это ж мои зубы”, - догадался он. Алексей съежился под акустической атакой грома.
Всматриваясь в темноту, в которой начал что-то понемногу различать, он пошел вперед. Не зная, куда идет, к чему. Но не стоять же на месте. Под ногами хлюпала грязь, жирная, вязкая. Килограммами липла к подошвам. Приходилось идти, высоко поднимая ноги, как цапля и каждый раз сильно трясти, чтобы грязь отлепилась. И он еще жаловался на свою улицу. Да по сравнению с этим болотом у него дома просто Сахара настоящая.
Через десять шагов Алексей почувствовал, что дождь куда-то подевался, а все что сейчас течет по его телу и хлюпает в ботинках - это пот. Вязкий как желе и соленый, как сто селедочных рассолов.
Сверкнула молния, и в ее отблеске Алексей увидел прямо перед собой контуры коней, тащивших огромную карету. Он вздрогнул от неожиданности.
Ливень шумел, забивая приближающийся топот. Снова ударил гром. Протянулся от востока да запада как на замедленной кассете. В грохоте грома карета подъехала совершенно неслышно. В черноте ночи она выглядела еще чернее. Словно идешь в полночь, и видишь перед собой вход в пещеру. Была она массивная, как крепость. Кони - огромные тяжеловозы, но видно, что могут пойти и вскачь.
Карета остановилась. В боку открылся квадрат света. Его тут же затмила человеческая фигура. Что-то прокричала.
– Чего?
– переспросил Алексей.
Гром растаял вдали.
– …я говорю, тебе что, жить надоело?
– проорал человек. Он вылез в окно по пояс. Низ освещен, а верх темный. Из-за этого смахивает на негра, только зубы не блестят.
– Что смотришь?
– снова заорал человек.
– Садись быстро, а то не успеем.
Он обратно всунулся в окно. Задел головой о край. Выругался. С головы упала шляпа. Алексей подхватил ее на лету за поля. В боку приоткрылась тонкая щель двери. Алексей быстро распахнул ее во всю ширь. Скользнул внутрь и сразу закрыл. Из груди вырвался блаженный вздох. Сухо, ничего не льет на голову, тепло, светло, ничто за ноги не хватает.
– Спасибо, - сказал ему человек. Взял из руки шляпу и водрузил ее на голову.
– Вам спасибо, - проговорил Алексей, стуча зубами.
– Не за что. Дьявол тебя носит но ночам, - он протянул руку.
– Джон. Сильвестерн Джон.
– Алексей.
Джон пожал ему руку.
– Странное имя, не здешнее.
– Да, - Алексей кивнул.
– Можно и так сказать.
– Сразу видно. Вид у тебя какой-то провинциальный.
Джон внимательно смотрел на Алексея, словно сомневался в собственных выводах. Алексей в свою очередь посмотрел на него. Обыкновенный человек, не скажешь сразу, что придуман. Среднего роста, жилистый. Одет в штаны из грубой материи, выкрашенной в серый цвет. Рубашка тоже грубая, была бы белая, если бы не грязь. Поверх что-то старомодное, что Алексей сходу назвал сюртук. Ботинки - топором их вырезали что ли эти ботинки, и канатами прошивали?