Братство те?рна. Помощница профессора
Шрифт:
Быстро же оклемался! И здоровый какой, точно земпри. Но у тех никогда не водилось столько денег. Фредерика кивала ему, а потом решительно протянула мешок с деньгами и собранные купюры. Здоровяк нахмурился, затем взял мешок, а остальное протянул Фредди.
– Это вам. Благодарю за помощь, не каждый в ночи пустит незнакомца, вы очень смелая девушка!
“Глупая и жадная, скорее” - про себя ответила Фредерика, а вслух поблагодарила парня за комплимент и попятилась к порогу. Оставаться с таким наедине - опасно, надо срочно идти к соседям. Но земпри внезапно шагнул ближе и схватил Фредерику за
– Меня ищут по всему Эбердингу. Будут… Будут искать. А ваше окно единственное мерцало зеленым огоньком в столь поздний час. Матушка говорила, что это добрый знак, свет ушшей.
Фредерика отругала себя за привычку читать Хроники в то время, когда все приличные горожане давно спят.
– Домой никак нельзя. Да и дела у меня в городе, нужно вернуть кое-что хозяину, - продолжил он наседать.
А Фредди снизу вверх глядела на здоровяка, на его дурацкую стрижку, на светлые, по-детски наивные и в то же время серьезные глаза, и не удержалась:
– Чего вы от меня хотите?
– Спрячьте меня на время! Дом просторный, я никого не стесню.
– Прилично ли?
Он подвигал челюстями, почесал подбородок, затем выставил вперёд руки с мешком денег.
– Я заплачу!
– А что стало с предыдущим владельцем всего этого?
– Фредерика нащупала стилет и уже представила, как острое лезвие входит между ребер этого здоровяка, чтобы с одного удара и сразу в сердце, точно как убили несчастного инспектора.
Или же распарывает бьющуюся жилу на шее здоровяка-земпри. Вонзается ему в глаз. Или в бедро. Пусть только попробует протянуть свои руки - сразу узнает, как это связываться с Алварес!
Но парень-земпри вытащил из мешка бумагу и протянул ее Фредерике. На той стояла печать одного из игорных домов и расписка для банка, что данные средства получены неким Паком Ува абсолютно законным путем и после выплаты налогов могут быть зачислены на его счет.
– Тебя зовут Пак? И ты в самом деле земпри? А что делаешь здесь? На Первой линии, я имею в виду.
– Ищу кое-что. Так вы поможете?
Согласиться - значит совершить самую большую ошибку в ее жизни. Но деньги! Больше восьмисот галлов - целое состояние. Можно полностью изменить свою жизнь и вылезти из нищеты! А еще - найти себе хорошую работу, чтобы не думать больше о замужестве и возможном отъезде.
– Половина!
– выпалила Фредерика и ткнула пальцем в мешок.
* 12 * (Фредерика)
Если уж и рисковать - то ради солидного куша. Пак же беззвучно пошевелил губами, будто говорил про себя, оглядел Фредди, задержавшись на глазах, а не на декольте, как делали другие знакомые мужчины, а после невозмутимо ответили прижал к себе мешок.
– Четверть.
– Триста пятьдесят галлов!
– Фредди сбавила ставку, но затем скрестила руки на груди, точно как отец, говоривший, что Алваресы не торгуются.
– Иначе ищите другого помощника.
– Четверть, то есть двести галлов за вашу помощь. Или в самом деле ухожу.
Пак слегка поклонился ей, копируя жест донов, и потопал к выходу, затем вдруг одумался, вернулся за своими мокрыми вещами и снова поклонился Фредерике.
– Триста! Но за меньшую сумму я не стану связываться с таким подозрительным типом, - крикнула она уже в спину удаляющемуся земпри. Денег хотелось, отчаянно и до дрожи, но двести галлов - лучше чем ничего. А триста - тоже неплохой шанс изменить жизнь.
– Хорошо. Мне нужен приют на несколько дней, горячая еда и кое-какая помощь. А через неделю я сяду на зеленый поезд и уеду домой.
Он все же обернулся и строго поглядел на Фредди. И снова задержался на глазах. Те, конечно, были весьма неплохи, сосед-Хосе говорил, что смотришь в них точно в две бочки бренди, также манят и также лишают разума. Впрочем, какого ещё сравнения можно ждать от этой бестолочи, но вот грудь, талию и даже запястья он расхваливал куда как сильнее. А Пак смотрел только в глаза, будто все остальное досталось Фредерике от иноземной уродины.
Но много ли этот деревенский простак понимает в красоте?! Он и горожанок-то наверняка впервые видит. Ещё не проникся.
Фредерика приосанилась и строго произнесла:
– Но вначале вы поклянетесь на своей крови, что не причините вреда ни мне, ни матушке. И что покините наш дом при первой возможности.
Пак серьезно кивнул, затем сел на стул и терпеливо ждал, пока Фредди принесет из кабинета крохотную фигурку змеи - один из двух сохранившихся у Алваресов амулетов. Продать такой все равно что родовую честь, поэтому в самые тяжелые времена Фредди и не помышляла об этом. Пак тоже с интересом смотрел на фигурку, дал уколоть себе палец специальной иглой и повторял за Фредди слова клятвы на тийском. Вообще-то с падением империи такие клятвы запретили, но не пойдет же беглый земпри жаловаться на Фредерику.
Закончив, она спрятала змею в карман и ткнула пальцем в грудь Пака:
– Теперь стоит вам только подумать что-то плохое о семье Алварес, как сама кровь взбунтуется! Идёмте, покажу вашу комнату.
– Не надо, - Пак попятился назад.
– Мне бы помощь только и убежище, не до того. Не до утех!
Рука взметнулась прежде чем Фредди успела все как следует обдумать. Пощёчина вышла знатной, Пак мотнул головой и прислонил ладонь к полыхающей щеке.
– Я Фредерика Алварес, честная девушка и дипломированный химик и не собираюсь прыгать в постель к не в меру наглому земпри, который размахивает деньгами в моем доме и думает, что теперь ему все дозволено! Если нужна такая помощь, то лучше собирай галлы, свое тряпье и проваливай отсюда, Пак Ува!
– Так сразу ж сказал, что утех мне не надо, чего было драться? Странные вы тут в городе, и до денег жадные.
Рука чесалась отвесить ему и вторую пощёчину, но Фредерика вздохнула и решила, что перед ней просто умственно отсталый. Таким и везёт в азартных играх.
– Покажу комнату, в который ты будешь спать. Один! Так понятнее? стоило бы отправить тебя на чердак, но…
Но там царил такой беспорядок, что Фредерика и сама не решилась бы зайти ночью. А еще на чердаке хранились запасы овощей и консервов, на самый крайний случай, которые Фредди лично натаскала с благотворительных вечеров, на которых раздавали еду для обедневших аристократов. Матушка была бы в ужасе и никогда не приняла бы подачки, а вот в супе или каше ела эти продукты с удовольствием.