Братство волков
Шрифт:
Волков принял душ, переоделся в шорты и майку, улегся на диван.
Ему казалось, что он не уснет, настолько его голова была переполнена разными впечатлениями. Его также взволновала эта новая встреча с молодой женщиной, которую он нашел такой же – внешне, – как год назад: красивой, обаятельной. Но и какой-то другой в то же время. Она изменилась, больше внутренне, – причиной тому, возможно, полученный ею здесь опыт, пережитые удачи либо разочарование… короче, все то, о чем он, Волков,
Он, конечно, обратил внимание, что Анохина не только закрыла дверь в спальню, но и заперлась изнутри. Ну и ладно, ему-то что. Скоро будет светать… В семь утра – подъем. Он и не надеялся, что сможет уснуть; но стоило ему лишь принять горизонтальное положение и смежить веки, как немедленно провалился в сон.
Проснулся Волков от того, что в дверь стучали.
– Света… Светлана, я знаю, что ты у себя, – донесся из-за двери голос, показавшийся Алексею знакомым. – Я, между прочим, по делу пришел!..
Волков уселся на диване; опустил босые ступни на прохладный ламинатный пол. Пригладил рукой коротко стриженные волосы, провел руками по лицу, стряхивая сонное оцепенение. Стоящий в коридоре мужик то затихал, как будто прислушиваясь к происходящему в номере, то вновь принимался стучать костяшками пальцев в дверь.
Алексей хотел уже было открыть дверь и сказать этому наглецу пару-тройку ласковых. А также посоветовать ему валить отсюда подобру-поздорову… Но вдруг вспомнил, что он в номере не один… А ведь он и вправду здесь не один, свидетельством чему доносящийся из ванной комнаты звук льющейся из душа воды.
«Ну и что теперь делать? Надо же, как все неловко вышло…»
Если он, Волков, откроет дверь, чтобы шугануть этого Гену, то тот может бог весть что подумать. Например, что они, Анохина и Волков, провели ночь вдвоем в этом номере (и это чистая правда). Что подумает о нем этот тип, Волкову было неинтересно. Плевать и на самого Гену, и на то, что он думает о приехавшем из Москвы в командировку сотруднике. Но вот Анохина… Ее-то репутация может пострадать.
Едва он подумал об этом, как стих звук выпущенного душа. Зато вновь стал слышен стук в дверь:
– Светлана Леонидовна!.. Открой, я по делу.
Вероятно, Анохина теперь уже услышала и этот стук, и голос, доносящийся из-за двери. Открылась дверь ванной; женщина, наспех обернутая тесным влажным полотенцем, ступая босыми ногами, подошла к двери.
– Геннадий Михайлович, – негромким голосом, но сердито произнесла она. – Ну что это такое?! Утро… люди еще спят… А вы тут хулиганите под дверью!
Оглянувшись на застывшего посреди гостиной мужчину, босого, как и она, одетого в майку и шорты, Анохина приложила палец к губам.
– Светлана, я получил новое назначение! – донесся из-за двери голос. – Впусти… хочу рассказать тебе первой.
– Я не одета, – все тем же негромким,
– Напрасно так говоришь… Хочешь, отвезу тебя позавтракать? Я знаю тут одно кафе поблизости, оно с семи утра работает. Ты ведь уже не уходишь в отпуск?
– Отпуск отменен. Мне к восьми на работу… И я не ем так рано.
– Так мне тоже на работу…
– Геннадий Михайлович, если вы хоть чуточку хорошо ко мне относитесь, то… То не стойте под моей дверью! Мне еще одеться и собраться надо, а вы – мешаете.
– Ладно, – проговорил из-за двери мужчина. – Я на улице подожду.
Волков, чувствуя себя несвежим после короткой неспокойной ночи, прошел в ванную комнату. Минут пять или семь он стоял под ледяными струями. Ощутив после холодного душа прилив энергии, вытерся полотенцем. Побрился, протер кожу лосьоном… На все про все у него ушло минут пятнадцать. Когда он вышел из душа, Анохина, причесанная, одетая в светло-серую юбку и белую блузку, заваривала водой из электрочайника в двух чашках растворимый кофе.
– Вам с сахаром?
Она смотрела на него ясным взором. Волков удивился тому, как она свежо выглядит. И еще удивился тому, что на лице ее, в ее синих глазах нет и тени смущения по поводу столь раннего визита Гены.
– Извините, сливок нет… я же не рассчитывала, что останусь здесь. – Она вдруг холодно усмехнулась. – А не хотите со мной пить кофе, так прямо так и скажите, мне все равно.
– Как себе, так и мне, – сказал Волков, надевая на широкое крепкое запястье ремешок с «Командирскими». – Прекрасно выглядите, Светлана Леонидовна. Надеюсь, день будет таким же добрым, щедрым, пригожим, как вы, мой ангел.
Спустя минут двадцать они вышли из номера.
– Я не ангел, – сказала вдруг Анохина. – Но и не такая… Да, не такая, как вы, должно быть, обо мне успели подумать. – Она смахнула пальчиками с двухцветным маникюром некую пылинку с лацкана пиджачка, надетого поверх блузки. – Совсем даже не такая. А вы думайте, что хотите.
– А я ничего такого и не думаю, – сказал Волков.
Они прошли мимо женщины у ресепшен, для которой суточное дежурство подходило к концу. А вот для них день еще только начинается…
Когда они вышли из служебной гостиницы, к ним от лавочки под кленом направился рослый рыжеволосый мужчина.
– А! – сказал он, глядя почему-то на Волкова. – Опять ты. Все никак не отстанешь.
Волков достал из кармана солнцезащитные очки и водрузил их на переносицу.
– То же самое могу сказать о вас, любезнейший, – усмехнувшись, произнес он.
Рыжий, крутя в руке автобрелок, вопросительно посмотрел теперь уже на Анохину
– Светлана Леонидовна, так я тебя подвезу… до места?