Братство зеркального отражения
Шрифт:
– Нельзя, – покачал головой Рэм. – Это не игрушка.
– Вам жалко, что ли? Для ребенка жалко? – пошла в атаку женщина. – Чего от вас, убудет?
– Ещё как убудет, – покивал Рэм. – Это не игрушка, повторяю, это дорогая техника. Летающая камера. До-ро-га-я.
– И чего? – женщина удивилась. – Ну он немножко совсем.
– Нельзя, – снова повторил Рэм. – Если он немножко эту камеру в пруд уронит, вы платить будете?
– Не буду я ничего платить, – возмутилась женщина.
– Вот, – кивнул Рэм. – Поэтому, если можно, отойдите, пожалуйста,
«Только бы они свалили, – взмолился он про себя. – Я же доснять не успел».
– Чё это мы должны отходить? Парк общий, где хотим, там и стоим, – ехидно произнесла в ответ женщина. – Ты кто такой, чтоб нам командовать?
Рэм, который совершенно не хотел конфликтов с кем бы то ни было, с тоской огляделся – нет, Гарика и Тима поблизости не было. Зато через лужайку в их сторону быстрым шагом шёл какой-то молодой парнишка, и Рэм с надеждой посмотрел на него. Может быть, это спасение? Может, это будет хотя бы что-то…
– Дамочка, машина 783, «Октава», это ваша? – спросил парень, подходя поближе.
– Моя, – тут же утратила интерес к дрону и Рэму женщина. – А что?
– А её там эвакуатор забирает, вы на инвалидном месте встали, – жизнерадостно сообщил парнишка. Худенький, лет шестнадцати на вид, белобрысый, в джинсах с прорехами, и с майкой, на которой виднелась основательно застиранная надпись «Ilove physic». – Бегите быстрее, а то увезут.
– Павлушик, бегом! – женщина рванула мальчишку за руку. – Ах ты ж твари, я же с ребенком, а они!.. Да я их сейчас…
– Спасибо, – с чувством произнес Рэм, глядя вслед стремительно удаляющейся женщине. – Избавитель.
– Да не за что, – улыбнулся парнишка. А чего вы снимаете? – он кивнул на пульт.
– Фильм. Про то, где вкусно поесть в Туле, и про город немножко, – не стал вдаваться в подробности Рэм. – Гарик Рестик, слышали?
– Офигеть! – обрадовался парень. – Круто! Я вас смотрю. И как вам в Туле?
– Хорошо, – Рэм снова улыбнулся. – Только Гарик никак не может найти, где тульские лапти попробовать можно. Пирожки такие.
– Так в «Чашке», на Ульянова, – пожал плечами паренёк. – Отсюда недалеко совсем. Давайте бумажку, я вам напишу, как туда проехать. А чего вам эти пирожки понадобились?
– Аутентичные, местные, – объяснил Рэм.
– Но они же дешевые.
– И что с того? Главное, что они родом отсюда. Давай, рисуй, Гарик обрадуется. И напиши своё имя, в титрах будет обязательно. Сам знаешь, Гарик всегда благодарит за помощь в съемках, всех пишем.
– Ну вообще, – покачал головой паренек. – Кому расскажу, не поверят.
– Ещё как поверят, когда титры увидят, – Рэм протянул парнишке блокнот. – Пиши. И спасибо тебе ещё раз.
Обед снимали в парковом кафе, которое называлось «Берёзка», и которое Гарика слегка разочаровало, потому что блюда там подавались, во-первых, слишком маленькими порциями, во-вторых, были слегка устаревшими по концепции. Однако выехала «Берёзка» за счёт невысоких цен, и более чем уютной атмосферы,
– Ай да мы, – радовался Гарик. – И всего-то полчетвертого. Лихо получается, вот это скорость, вот это я понимаю.
– Главное, чтобы при монтаже чего-то не вылезло, – напомнил Рэм. – Хотя вообще не должно. Снимаем эти твои лапти, и погнали?
– Ох. Ну да, – кивнул Гарик. – Хорошо бы ещё в порядок себя привести успеть…
– Объелся? – с сочувствием в голосе спросил Тим.
– Пока нет. Но на ужин обойдусь пирожком, пожалуй. Пирожков с собой возьмем, если там можно, – предложил Гарик. – Вы как? Ещё способны на пирожки?
– Мы специально место оставили, – пояснил Тим. – В отличие от тебя.
– Надо будет Кирилла этого в титры вставить, – добавил Рэм. – Без него мы бы искали лапти чёрти сколько.
– И это странно, – Гарик задумался. – На этом надо сделать акцент. Потому что туристы любят аутентичную кухню, а её тут готовят всё-таки мало.
– Скрипач, чего это за пирожки такие? – спросил Ри, когда Ит и рыжий вернулись в машину после своего забега по парку. – Никогда не слышал даже.
– Ты для этого слишком величественен, – ухмыльнулся Скрипач. – На самом деле ты их сто раз ел. В том числе и у нас дома. Просто мы их так никогда не называли. Помнишь, в самое голодное время я пирожки делал с картошкой? Ну, как лепешечки такие, довольно тонкие?
– Помню, – кивнул Ри. – Это они и были?
– Они самые, – подтвердил Скрипач. – Когда у тебя нет ни сливочного масла, ни яиц, ни сметаны, ни дрожжей, тоже можно что-то приготовить, верно? Там самое простое тесто, из муки, воды, ну и масло подсоленное, и начинка из вареной мятой картошки с жареным луком. Лепишь, как обычный пирожок, потом расплющиваешь, получается овальная лепешечка, которая очень быстро жарится, начинка-то готовая уже. Можно на масле поджарить, можно на сухой сковородке. Знаешь, в разных культурах и у разных народов есть что-то подобное, почти у всех есть. Начинка – кто во что горазд. Травки всякие, зеленушка, сыр, овощи, мясо, самое дешевое, картошка, как в данном случае. Гарик совершенно прав, он такие вещи, видимо, чувствует…
– Какие вещи? – не понял Ри.
– Истину. Что-то настоящее. Потому что всякие рёбра в квасе – это красиво, конечно, но это явно для богатых, не для всех подряд. И Гарик сейчас показывает перспективу – от высот, до низов. Молодец, – похвалил Скрипач.
– Чего там про вторую группу? – спросил Ри.
– Таскались следом за ними два человека, – пожал плечами Ит. – Наблюдали издали, один подходил к Рэму, отогнал какую-то тётку, потом они уехали. У меня ощущение, что они словно бы ждали чего-то, поняли, что ничего не произойдет, и свалили.