Братство
Шрифт:
Погруженный в свои мысли, он не заметил человека, застывшего у огромного камина. Ее небольшая, но крепкая фигура казалась совсем маленькой по сравнению с гигантскими кариатидами, располагавшимися по обеим сторонам от камина. Эцио вздрогнул, когда она подошла к нему и взяла за руку. Он тут же узнал ее, черты его лица смягчились, в них светилась неприкрытая радость.
– Доброго тебе вечера, Эцио, - произнесла она, как показалось Эцио, немного застенчиво.
– Доброго вечера, Катерина, - ответил он, кланяясь графине Форли.
Близость, связывавшая их, осталась в прошлом, хотя ни кто из них не забыл о ней. И все же, когда Катерина коснулась его руки, Эцио на мгновение ощутил непреодолимое влечение.
– Клаудиа сказала, что ты здесь, и я с нетерпением ждал этой встречи. Но...
– он запнулся.
– Монтериджони так далеко от Форли, и...
– Не льсти себе, полагая, что я проделала этот путь лишь для того, чтобы увидеть тебя, - отозвалась она с оттенком резкости в голосе.
Но Эцио видел, что Катерина улыбается, и что говорит это не вполне серьезно. И в глубине души он прекрасно знал, что его по-прежнему привлекает эта независимая и опасная женщина.
– Я всегда к вашим услугам, госпожа, во всяком случае, я постараюсь помочь.
– Некоторые случаи тяжелее других, - возразила она, и в голосе появились жесткие нотки.
– О чем ты?
– Это не просто, - вздохнула Катерина.
– Я приехала сюда, чтобы заключить союз.
– Расскажи поподробнее.
– Боюсь, твоя работа еще не закончена, Эцио. Папские армии идут на Форли. Мои владения невелики, но, к счастью, или, к сожалению, для меня, они имеют огромное стратегическое значение для любого, кто контролирует их.
– И ты просишь меня о помощи?
– Мои войска сами по себе слабы. А твои наемники мне бы очень пригодились.
– Мне надо будет обсудить это с Марио.
– Он не откажет мне.
– И я тоже.
– Помогая мне, вы не просто сделаете доброе дело. Вы восстанете против тех сил зла, против которых мы всегда сражались все вместе.
Появился Марио.
– Эцио, графиня, мы собрались и ждем только вас, - сказал он, лицо его было необычайно серьезным.
– Мы еще поговорим об этом, - кивнул Катерине Эцио.
– Мне нужно идти на встречу, организованную дядей. Думаю, я надеюсь объяснить все самому себе. Но после... давай потом встретимся.
– Я тоже приглашена на собрание, - ответила Катерина.
– Пойдем?
ГЛАВА 6
Комната была очень знакома Эцио. На открытой стене висели страницы Кодекса, расположенные по порядку. Стол, обычно заваленный картами, был чист и вокруг него на тяжелых стульях с прямой спинкой из темного дерева сидели собравшиеся в Монтериджони члены Братства Ассассинов и члены семьи Аудиторе, посвященные делу Ордена. Марио сидел за своим столом, а на другом конце сидел серьезный мужчина в темном костюме. Он все еще выглядел молодым, но на лбу его залегли глубокие морщины. Это был один из ближайших товарищей Эцио, и самый неустанный его критик - Никколо Макиавелли. Двое мужчин сдержанно кивнули друг другу, и Эцио подошел поздороваться с Клаудией и матерью, Марией Аудиторе, ставшей главой семьи после смерти мужа. Мария обняла единственного оставшегося в живых сына так крепко, словно от этого зависела ее жизнь, посмотрела на него блестящими глазами... Эцио вырвался и сел рядом с Катериной, напротив Макиавелли, который встал и вопросительно посмотрел на друга. Стало ясно, что это вовсе невежливое вступление к разговору.
– Во-первых, наверное, я должен перед тобой извиниться, - начал Макиавелли.
– Меня не было в Сокровищнице из-за неотложных дел во Флоренции, поэтому я не смог по-настоящему проанализировать то, что там произошло. Марио рассказал нам свою версию, но твой отчет должен быть более подробным.
Эцио поднялся и ответил напрямик.
– Я вошел в Ватикан и столкнулся с Родриго Борджиа, Папой Александром VI, нам пришлось вступить в схватку. У него была одна из частиц Эдема - Посох - и он использовал его против меня. Мне удалось одержать победу. С помощью объединенной силы Посоха и Яблока я открыл проход к тайной Сокровищнице, оставив Родриго снаружи. Он был в отчаянии и просил, чтобы я убил его. Я отказался, - Эцио помолчал.
– И что потом?
– напомнил Макиавелли, остальные слушали молча.
– В Сокровищнице было множество странных вещей - вещей, не виданных в нашем мире.
– Заметно вздрогнув, Эцио заставил себя продолжать более ровным голосом.
– Там мне явилась богиня Минерва. Она рассказала об ужасной трагедии, которая постигнет человечество в будущем. Но она так же сказала о затерянных храмах, которые, если нам удастся их отыскать, помогут искупить наши грехи и спасут всех. Она появилась, чтобы просить об этом призрака, который неким образом был со мной связан, но я не могу сказать, кто это был. После предупреждений и предсказаний она исчезла. Я вышел и увидел умирающего Папу, - мне показалось, что он умирал. Он сказал, что принял яд. Потом что-то заставило меня вернуться. Я забрал Яблоко, но Посох и огромный Меч, - другие частицы Эдема, - поглотила земля, и я рад, что так произошло. Ответственность за одно только Яблоко, которое я отдал на хранение Марио, больше той, какую я вообще хотел бы нести.
– Невероятно!
– воскликнула Катерина.
– Чудеса, да и только, - добавила Клаудиа.
– Значит, в Сокровищнице не было ужасного оружия, как мы опасались, - или, по крайней мере, тамплиеры не получили над ним контроль. Это хорошая новость, - спокойно произнес Макиавелли.
– А эта богиня, Минерва, - спросила Клаудиа, - она выглядит как мы?
– Она одновременно похожа и не похожа на человека, - ответил Эцио.
– А слова ее доказывают, что она принадлежала к расе намного старше и величественнее нашей. Весь ее род умер много веков назад. Она же ждала все это время. У меня нет слов, чтобы описать чудеса, которые она творила.
– А храмы, о которых она говорила?
– вставил Марио.
– Я не знаю.
– Она сказала, что мы должны найти их? Как мы узнаем, на что обращать внимание?
– Наверное, должны. Возможно, сами поиски укажут нам путь.
– Поиск мы организуем, - сухо проговорил Макиавелли.
– Но сперва мы должны расчистить путь. Расскажи о Папе. Ты сказал, что он не умер?
– Когда я вернулся, его мантия лежала на полу капеллы. Сам он исчез.
– Он что-нибудь тебе обещал? Он раскаялся?
– Нет. Он стремился к власти. И когда увидел, что не сумеет получить ее, сломался.
– И ты оставил его умирать.
– Я не собирался убивать его.
– Ты должен был это сделать.
– Я не собираюсь спорить о том, что сделано. Я останусь при своем мнении. Нам нужно обсудить будущее. То, что нам предстоит сделать.
– То, что нам предстоит сделать, теперь под вопросом из-за твоей неспособности прикончить главу тамплиеров, когда у тебя был шанс!
– Макиавелли тяжело дышал, но потом немного расслабился.
– Ладно, Эцио. Мы все относимся к тебе с уважением. Более двадцати лет ты был предан Братству и Кредо, и не допускал подобных ошибок. Часть меня поддерживает твое решение не убивать Родриго. И это решение соответствует нашему кодексу чести. Но ты недооценил врага, друг мой, и это привело к тому, что перед нами встала неотложная и опасная задача.
– Он помолчал, обведя всех орлиным взором.
– Наши шпионы в Риме сообщают, что Родриго действительно пока не опасен. По крайней мере, дух его сломлен. Есть поговорка - лучше сразиться с молодым львом, чем со старым и умирающим, но в случае с Борджиа все обстоит совсем наоборот. Теперь нам предстоит тягаться силами с сыном Родриго, Чезаре. Обладая огромным состоянием, что Борджиа сумели скопить с помощью всех средств, что были им доступны, - в основном бесчестных!
– Макиавелли криво усмехнулся, - он возглавил огромную армию, в которой состоят лишь высококвалифицированные солдаты. С ее помощью он намеревается захватить всю Италию - весь полуостров - и он не намерен останавливаться на границах Неаполитанского королевства.