Братва и кольцо
Шрифт:
— Скромно, но со вкусом, — усмехнулся Пендальф. — Узнаю-узнаю — икра только чёрная, хлеб только белый. Водка, как всегда, приятная.
Сарумян принял похвалу без лишней скромности и сразу перешёл к делу:
— Саурон хочет вернуть кольцо. Откровенно говоря, кольца, магия — это все так, только детей пугать. Мы тут сильно отстали от жизни, дружище. На самом деле сейчас рулят танковые клинья и ковровое бомбометание. А глазом сверху смотреть — это без понтов. Ну, и ещё тактическое ядерное оружие, конечно.
Пендальф так и застыл с маринованным опёнком, нацепленным на вилку:
— Гриб Саурона?
— Да, этот проект называется «Гриб Саурона». И очень скоро он будет закончен.
Пендальф чуть не подавился:
— Какие ваши доказательства? А?
Сарумян усмехнулся, посмотрел прямо в глаза Пендальфу, словно взвешивая свой ответ на одних ему ведомых весах:
— Сам видел.
В глазах Пендальфа мелькнула нотка подозрительности, но Сарумян не дал ему опомниться — он сунул руку в кусты и выкатил оттуда рояль, на котором, зачехлённый брезентом, стоял какой-то прибор. Сбросив чехол прямо под ноги, он щёлкнул тумблером. Пендальф подался вперёд, напряжённо вглядываясь в засветившийся дисплей на передней панели прибора.
— Видеочат. Очень опасная штука, — покосился он на Сарумяна.
— С какого перепуга? С чего это нам бояться Интернета?
— Да мало ли куда по ошибке законнектимся? Откуда знаешь, кто с той стороны подглядывает?
— Поздно пить боржоми, Саурон оживился. Уже заброшены девять диверсантов.
— Когда? Кто такие?
— По агентурным сведениям, летом они перешли границу под видом сборной Монголии по конному биатлону!!!
— Они уже нашли Ширево?
— Эти всех найдут, всех зарежут. — Сарумян явно не шутил, и Пендальф подскочил, как ошпаренный:
— Фёдор!
Он рванулся к двери, но Сарумян щёлкнул потайным тумблером под крышкой стола, и дверь захлопнулась. Пендальф зигзагами понёсся к окну, кряхтя взобрался на подоконник, но ставни чуть не оттяпали ему пальцы, лязгнув сверху вниз, отрезая и этот путь к отступлению. Пендальф сиганул с подоконника через голову Сарумяна, явно намереваясь уйти через камин в дальнем углу оранжереи. И это у него почти получилось, но, втиснувшись в трубу, старик застрял в ней, нелепо суча ногами. Сарумян невозмутимо продолжал накручивать на вилку лососину и болтать как ни в чём не бывало:
— Это, конечно, если карапузы их не перебьют, в чём лично я сильно сомневаюсь. Карапузы — маздай!!! Мордовия — форева!!! — Внезапно он отложил вилку, нахмурился, и чеканя каждое слово, предложил: — Вступай в нашу шайку, Пендальф, третьим будешь. Присоединяйся, брат, не пожалеешь, а иначе всё одно — смерть.
Он подошёл к камину, ухватился за брючный ремень и выдернул Пендальфа из трубы. Тот с грохотом повалился на землю, приподнялся на одной руке — чумазый как чёрт, отёр лицо и выпалил комсомольско-допросное:
— Толково придумано, Сарумян. Только не брат я тебе, гнида черножопая!
Свободной рукой, которую Пендальф держал за спиной, он метнул в Сарумяна кочергу, предусмотрительно притыренную во время падения из трубы, но промахнулся и тут же еле успел увернуться от «неопознанного летающего объекта» — не было времени разглядывать, чем же Сарумян намеревался расквасить ему башку. Зато он успел откатиться в сторону и швырнуть в неприятеля антикварной табуреткой, которая развалилась в воздухе на десяток частей и нанесла Сарумяну массированный урон в области паха и других, менее важных, частей тела. Скорчившись от боли, тот успел запулить в Пендальфа вазой, вилкой и крышкой рояля, пока тот искал чем ответить. Постепенно Сарумян оттеснял соперника к входной двери, и вскоре эта тактика принесла ему успех — он исхитрился зажать голову Пендальфа дверью и слегка придушить. Сознание оставило Пендальфа вместе с последним ударом по почкам. Сарумян склонился над поверженным врагом и прошипел:
— Не кривляйся, Пендальф, не на того напрыгнул. Моё кун-фу сильнее твоего, вспомни лучше, собака, чему тебя учил наш сенсей: «Никогда не применяй искусство кун-фу в корыстных целях!!! Убивай ради удовольствия!!!»
Фёдор и Сеня пробирались по картофельному полю. Лето стояло хорошее, в меру дождливое, в меру солнечное. Картошка уродилась на славу — ботва доходила почти до плеч карапузов. Сеня чисто по привычке собирал с листа колорадского жука и со смачными прищелкиваниями давил его в пальцах. Он так увлёкся общественно-полезной работой, что не заметил, как Фёдор сорвал пару листиков, сделал пару шагов в сторону и присел. Сеня прошёл ещё несколько шагов и только в очередной раз, подняв голову, понял, что потерял Фёдора из виду. Лоб его моментально покрылся испариной, он отёр грязные руки о штаны, сложил их рупором и заорал дурным голосом:
— Фёдор Михалыч! Фёдор Михалыч!
Фёдор подскочил как ужаленный, придерживая штаны рукой и непонимающе вращая головой. Сеня, завидев товарища, облегчённо выдохнул:
— Блин, я, типа, подумал, что ты слинял.
Фёдор недовольно скривил своё и без того не самое симпатичное лицо и грубо оборвал приятеля:
— Чё ты гонишь?
— Ну, я, типа, старикана вспомнил, — запричитал Сеня.
— И чё? — всем своим видом Фёдор показывал что процесс, прерванный Сениной истерикой, явно не заладился.
Сеня попробовал было оправдаться:
— Он сказал: «Сеня, потеряешь пацана — глаз на жопу натяну». И ведь натянет.
Фёдор примирительно усмехнулся:
— Сеня, мы ещё только до огорода дошли. Да ладно, забей! — Он явно не собирался бросать начатое дело на полпути, но в этот самый момент всем его намерениям пришёл окончательный и бесповоротный кирдык в лице двух друзей — Мерина Гека и Пилигрима Чука, вывалившихся из зарослей картофеля прямо у них перед носами.
— Фёдор! Мерин, ядрён батон, это же Фёдор! Я смотрю, вы тут к сельской поэзии приобщаетесь? — гоготнул Гек и начал декламировать что-то на тему: «Хорошо в деревне летом…»
Сеня побагровел и принялся загораживать Фёдора своим неслабеньким телом:
— О ну, отвали, вуайерист проклятущий!!! Впрочем, его слова не нашли никакого отзыва у двух проходимцев, чьё настроение сегодня явно зашкаливало, вероятно, в связи со внезапно подвалившей им свободой. Они принялись отпускать остроты с ещё большим рвением, и тогда Сеня на правах личного телохранителя «мистера Фёдора» решил применить грубую физическую силу к нарушителям спокойствия и просто-напросто швырнул Чука и Гека оземь. Те со всей дури брякнулись в заросли ботвы, и из-за их пазух посыпалась свежеворованная картошка.