Братва: Век свободы не видать
Шрифт:
Исходя из перечисленных соображений, я оперативно влез в свои шорты, накинул на плечи футболку и без лишних слов покинул кабинет, не удостоив главврача даже взглядом.
При здешней всеобщей праздной жизни я невольно стал завзятым сибаритом, я привык спать не только ночью, но и днем. Мне послеобеденный «тихий час», впрочем, нравился, так как слегка напоминал благословенное детство в лагере. Пионерском, я имею в виду, ясно.
Но сегодня заснуть почему-то никак не получалось – ворочался с боку на бок под простыней, как непоседливый покойник в морге. Пришедшее на ум данное неуместное сравнение отбило сон окончательно
Сбросив с себя злосчастную простыню, я спрыгнул с кровати и прошлепал к холодильнику. Нахальство какое! Все пиво уже закончилось, хотя я только вчера покупал целую коробку баночного. Вечный закон подлости – беда одна не ходит. Мало того, что сна в наличии нет, так, оказывается, еще и пива!
Можно, конечно, у Романа Борисовича разжиться грузинским винцом – у него постоянно приличный запасец имеется, как мне было хорошо известно. Правда, сосед в настоящее время скорее всего отсутствует, без устали рыская по Одессе в поисках оригинальных сувениров для многочисленных родственников. Впрочем, на крайняк могу воспользоваться его холодильником и без разрешения. Как мужик мужика, он должен меня понять, да и не на халяву я позаимствую бутылку-другую, а чисто взаимообразно. Вечерком верну с благодарностью и процентами. Благополучно успокоив свою нежно-сверхчувствительную интеллигентскую совесть, я с легким сердцем отправился в набег на алкогольные запасы земляка.
Пройдя по лоджии до номера соседа, глянул через стеклянную дверь внутрь помещения. Ха, вот ведь умора! По ходу, Роман Борисович тоже не остался равнодушен к богу Бахусу, изрядно приложившись к его источнику. Это ж сколько надо винишка вылакать, чтобы заснуть прямо в кресле перед столом.
Отворив дверь я вошел в комнату. Решив Романа Борисовича по пустякам не тревожить, будить его не стал.
Уже взявшись за ручку холодильника, я вдруг обратил внимание на два подозрительных момента: во-первых, в помещении было необычайно тихо, а во-вторых, на столе перед спящим не стояло ни одной бутылки. Только графин с водой.
Оставив холодильник в покое, я вернулся к столу и склонился над земляком. Мои худшие опасения тут же подтвердились – пульс на шейной артерии Романа Борисовича не прощупывался. Приподняв его теплое еще веко, я окончательно убедился, что он мертв. Смерть меняет – скрючившаяся в кресле фигура вроде как даже похудела. Валявшийся на полу разбитый стакан и еле уловимый запах горького миндаля из распахнутого рта соседа мне все объяснили. Роман Борисович отравился – или был отравлен – цианитом.
По всей видимости, кто-то из двух находился в этот момент рядом – либо мой ангел-хранитель, либо дружище воровской фарт, так как я совершенно непроизвольно заглянул под стол.
На желтом ковре у деревянной ножки стола лежала стеклянная трубочка с полиэтиленовой пробкой. Подняв и осмотрев находку, я почти без риска мог поклясться, что это та самая пробирка, что находилась в кармане пиджака Рафаила Вазгеновича. Стекляшка из-под валидола имела внутри тот же легкий налет какого-то бело-серебристого порошка. Осторожно вынув пробку, я принюхался к невинному с виду пузырьку и сразу уловил характерный запах горького миндаля.
Ладно, здесь больше делать нечего. Пора рвать когти, пока жизнь не преподнесла какого-нибудь
Проскользнув к себе в номер, первым делом оделся. В голове у меня вертелся весьма злободневно-важный вопрос: что делать с подобранной на месте преступления пробиркой? Первое острое побуждение навсегда от нее избавиться, спустив в унитаз, я тут же задавил как глупое и маловыгодное.
По ходу, внезапный «сердечный приступ» у Рафаила Вазгеновича имел вполне подготовленную определенную цель – заиметь на пузырьке с остатками яда мои отпечатки пальцев. И очутился «вещдок» под столом совсем не случайно. Ну ты и падла, милый Рафик! Где я тебе солнышко заслонил, чтоб так внаглую ты на меня убийство вешал?! И скорее всего – свое собственное!
Вызвать «Скорую» или ментов я посчитал излишним – скоро горничная начнет убирать номера, пусть она и вызывает. Ей за это деньги платят.
Первым идти на контакт с доблестными органами следствия дураков нет. Известно ведь, что главным подозреваемым для них обычно становится именно тот, кто обнаружил труп. Менты всегда стараются идти по пути наименьшего сопротивления, бараны тупорылые.
Прихватив с вешалки у дверей махровое полотенце, я надел свои красивые импортные очки и неторопливо-спокойно продефилировал на пляж.
К счастью, небесное светило потихоньку-полегоньку начинало клониться к морскому горизонту, и его косые лучи уже не были слишком обжигающи.
Устроив личное тело на любимом полотенце, я некоторое время наблюдал за загорающей публикой. Отдыхающий люд занимался своими нехитрыми делами, не обращая на меня ни малейшего внимания.
Я незаметно выкопал в песке аккуратную ямку и сховал в ней стеклянное «вещественное доказательство». Пусть здесь полежит от греха. Если вдруг понадобится, место я хорошо запомнил, а коли нет – то и дьявол с ним, пускай пропадает тут хоть до Второго Пришествия.
Примерно через полчаса к парадному входу здания санатория подъехала белая «Волга» – фургон службы «Скорой медицинской помощи» и почти следом синяя милицейская «БМВ».
Поразмыслив, я решил вернуться в свой «люкс». Во-первых, люблю прямо смотреть в морду возможной опасности, а во-вторых, не хватало еще, чтоб менты начали меня разыскивать сдуру.
Без суеты, неторопливо отперев дверь ключом и войдя в комнату, обнаружил то, что и ожидал.
За столом восседал плотный в штатском, листая мой паспорт. Дорожный баул, хранившийся до этого в стенном шкафу, сейчас стоял раскрытый у ног незваного гостя. Впрочем, гостей было аж целых три – рыжий бугай за столом, мент в форме старшего сержанта у дверей на лоджию и крупная немецкая овчарка, нахально устроившаяся на коврике у моей кровати.
– Добрый день, Евгений Михайлович! – не вставая, поприветствовал меня сыскарь в штатском прикиде. – Удивлены? Или не очень?
– Кажется, не слишком добрый, – сухо заметил я, подойдя к столу и без приглашения усевшись напротив рыжеволосого. – Чем обязан? Паспортный режим, по-моему, я не нарушил.
– Как вам наша чудесная Одесса? Нет желания насовсем сюда перебраться со своего ледяного Уральского хребта? – не отвечая на поставленный вопрос, начал ходить вокруг да около мент, надеясь сбить меня с панталыку и спровоцировать та нервно-необдуманную реакцию. Составляет психологический портрет подозреваемого, короче.