Братва
Шрифт:
Через час такого бродяжничества в сумке оказались шестнадцать «лимонов» российских денег, две тысячи баксов, сберкнижка на предъявителя и заветный замшевый мешочек с давней моей маленькой слабостью – неограненными изумрудами. Недолго думая, сунул туда же и папку с рукописями.
Предварительно позвонив, так как условились, что дверь я никому без телефонной страховки открывать не буду, появился Цыпа.
За эти дни лицо его несколько осунулось, потеряв обычное самодовольное выражение. А фигура, наоборот, странно пополнела.
– Ты что это? Бронежилет
– Заметно? – явно расстроился Цыпа. – А еще «невидимкой» называется! Фирмачам штуку баксов за парочку отстегнул. Твой в машине.
– Благодарю. Но вряд ли приму презент. Не верю я в эти штучки. Профи шмаляют в голову. А валить нас с тобой других не пошлют. К тому же «Калашников семь шестьдесят два» продырявит этот броник как шелковую рубашку.
Цыпа доложил о проделанной работе. Место для пикника выбрано и соответствующим образом подготовлено. Наших соберется всего восемь человек – мы, Фрол и пять надежных ребят, которых Цыпа уже и раньше нанимал для подобных акций. Стрелка в гостинице «Кент» в полдевятого утра. Бригада Медведя на трех машинах подкатит в девять прямо к главным воротам зоны. Цыпа ожидает, что их должно быть никак не более пятнадцати рыл.
– Не подавимся? – усомнился я. – Восемь и полторы дюжины...
– Ништяк! Не забывай про брата Васю, нашу потайную козырную карту. И потом – видя, что у него людишек вдвое больше, Медведь расслабится и потеряет бдительность.
– Пожалуй, в твоих словах есть доля смысла. Ладно! Пусть будет то, что будет!
Цыпа нарисовал план расположения столов на поляне и показал, где мы должны сидеть, чтобы случайно не оказаться на линии огня собственного снайпера.
Ближе к вечеру скатали в Верхнюю Пышму, где проживает мамуля. По давно заведенной традиции часик почитал ей вслух Диккенса. На этот раз оказался увлекательнейший роман «Мартин Чезлвит». Поиграл с маминой любимицей комнатной декоративной собачонкой по кличке Милашка и, оставив сумку, вернулся к верному соратнику, ожидавшему в машине в обществе песенок «Лесоповала» и терпкого аромата марихуаны.
Памятуя, что завтрашний день чреват панихидой не только для Медведя, оторвались на полную катушку, закатившись в наш ночной стриптиз-клуб «У Мари».
Очнулся благодаря активным стараниям будильника в семь утра. Так как диван в этой однокомнатной конспиративной фатере был всего один, Цыпа спал в двух сдвинутых креслах, смешно свернувшись калачиком.
– Вставайте, виконт, вас ждут великие дела! – гаркнул я, рывком поднимаясь с постели.
– Где-то я уже это слыхал. – Цыпа стал выкарабкиваться из своей цитадели. – Только там говорилось о графе.
– Верно, – я не скрывал насмешки. – Но до графа ты пока не дорос. Граф – это я! Усек?
– Так точно, ваше благородие! – Даже у Цыпы иногда случается приступ юмора. – Чего-с изволите? Как обычно – яишню с ветчиной?
– Действуй, голубчик!
Пока Цыпа грохотал посудой на кухне, я проверял десятизарядного
– Прости, «братишка»! Но сегодня мне нужен не ласковый, а грубый калибр. Спи дальше.
Закрыв тайник, прошел к стенному шкафу, где среди курток висела наплечная кобура с крупнокалиберным пистолетом-пулеметом Стечкина.
– Вот это правильно! – одобрил выглянувший из кухни Цыпа, увидев, как я навинчиваю на эту тяжеленную дуру глушак. – А то с твоим любимым «маргошей» только на ворон охотиться.
– Чего бы ты смыслил в волынах! Просто нынче понадобится банальная скорострельность, а не ювелирная точечная работа.
Завтрак Цыпе вполне удался. Мясо было прожарено ровно, без безобразных угольных окалин. Очень кстати оказалось и пиво «Невское». Умеют же вот наши качественную продукцию сбацать, пусть и на пару с австрияками.
Наблюдая, как Цыпа старательно затягивается ремешками бронежилета, я неожиданно для себя решил последовать его примеру. Хорошо хоть, что броник был невесомо-легким – всего три килограмма.
Полдевятого мы приехали в «Кент», не дав заскучать ребятам, уже собравшимся в малом банкетном зале.
За длинным дубовым столом прохлаждались пять гавриков явно уголовной наружности и Фрол, ради торжественного случая сменивший кирзачи и телогрейку на лаковые туфли и коричневую замшевую куртку.
– Привет, братва! – махнул я рукой, разрешая снова садиться. – Времени у нас в обрез. Волыны у всех в наличии?
У ребят оказалось самое распространенное оружие наемника – отечественные «ТТ» с глушителями. А у Фрола немецкий «парабеллум» без глушителя.
– Шмалять будешь только накрайняк, – сказал я последнему. – А то своей гаубицей еще незваных гостей на пикничок зазовешь. Как у нас с транспортом?
Выяснилось, что трое из пяти головорезов на личных колесах – двух «Жигулях» и «Волге».
– Столько не нужно. Сядете всей кодлой в «волжанку», а ты, Фрол, в мой «мерс». Повторяю: за столом устраивайтесь в один ряд, чтобы бритоголовые оказались с другой стороны. Это упростит работу и снимет опасность получить орех от своих же. Работать только после сигнального выстрела. Вопросы?
– «Капусту» надо бы вперед получить, – подал голос один из киллеров. – Хоть половину.
– Как и раньше, расчет сразу после дела! – вмешался Цыпа. – Я вас разве когда-нибудь накалывал?
– А коли один из наших деревянный бушлат наденет – его доля делится между оставшимися? – уточнил другой.
– Без базара, – успокоил я. – И вот что: на выпивку сильно не налегать! После работы – сколько душе угодно. Поехали!
На Репина у ворот ИТК-2 было много машин, и мы не враз обнаружили три «девятки» с «медвежатами». Медведь с Ксюшей был в средней. Вышел навстречу, изобразив на лице благодушную улыбку.
– Все путем, Монах! Пересменка ментовская уже началась. Скоро выпускать будут.