Братья Дуровы
Шрифт:
новые веяния заметно отразились на форме и содержании клоуна¬
ды. Теперь в ней чувствуется сильный сдвиг к буффонаде, эксцент¬
рике. За немногим исключением клоуны уклоняются от острых сати¬
рических, общественных тем, ограничиваются музыкальными,
акробатическими, гротесковыми антре и репризами.
Тот же Дмитрий Альперов сообщает, что, например, в одесском
цирке, который содержал бывший жандармский полковник Малевич
(тоже знамение
нов: братья Фернандо, Вуд и Май, Жакомино, Савосто, Вольдемар,
Альперовы, отец и сын. Клоуны даже создали собственный клуб, до¬
ступ в который был закрыт для остальных артистов, кроме балетмей¬
стера Нижинского, ставившего в цирке танцевальные пантомимы.
Однако из всех членов клоунского клуба только Альперовы пы¬
тались своим выступлениям придать сатирический характер. Это
трудно, почти невозможно — сатира не в чести. Когда в одном антре
Альперовы высмеяли монархиста Пуришкевича, их чуть не аре¬
стовали.
В таких условиях особенно смелы выступления братьев Дуро¬
вых. Клоуны-сатирики не сдались, не отступили перед нажимом
реакции.
В народе слово «Дуров» стало понятием почти нарицательным.
Вот «он» приедет и «покажет» нашему приставу, исправнику, само¬
му господину губернатору — публично высмеет их, наведет порядок.
Кто «он» — Анатолий или Владимир Дуров? Народная молва вен¬
чает лаврами обоих. Народ объединяет их имена.
Владимир Дуров упорно стремится затмить брата в сатирических
выступлениях. Вот одно из знаменательных его выступлений в
Ялте.
Имя ялтинского градоначальника Думбадзе стало почти леген¬
дарным. В прошлом скромный армейский офицер, он неисповеди¬
мыми путями ловкого карьериста добился высокого поста — стал
полновластным хозяином города, в котором находилась летняя ре¬
зиденция царя. Даже всесильный премьер-министр Столыпин был
вынужден с ним считаться.
— Он премьер там в Петербурге,— говорил генерал Думбадзе,—
а я — здесь, у себя, в Ялте.
В 1907 году, когда Думбадзе ехал в царский дворец, в него
бросил бомбу неизвестный, находившийся возле дачи ялтинского
жителя Новикова. Бомба взорвалась, не причинив вреда никому.
Покушавшийся застрелился. Градоначальнику этого показалось ма¬
ло, и он приказал сжечь дачу ни в чем не повинного Новикова.
И издал приказ, в котором грозил нещадно наказывать всех «врагов
порядка», а дома их уничтожать «без остатка».
Ялтинский владыка бесцеремонно расправлялся с неугодными
ему представителями
писателя А. И. Куприна.
Дважды в день Думбадзе объезжал свои владения, проверял
полицейские посты. На набережной он как-то заметил околодочного
в калошах.
— На дежурстве — в калошах! — заорал генерал.— Долой их!..
В море!..
Околодочный, дрожа от страха, сиял калоШй, закинул h морс.
Любой пустяк мог вызвать гнев градоначальника. Местный апте¬
карь расписался на лекарственной сигнатурке там, где находился
отпечатанный двуглавый орел. Это послужило достаточным поводом
для его изгнания вместе с семьей из города.
Первый выпад Дурова против ялтинского владыки был аноним¬
ным. На высокой, недоступной скале на берегу моря появились
игривые надписи, посвященные Думбадзе. Слух о том быстро обле¬
тел Ялту. Горожане с биноклями собирались у подножия скалы и
хохотали, читая забавные вирши. И всех занимало — кто, рискуя
сломать себе шею, сумел забраться на такую высоту?
Это была проделка Дурова, осуществленная с дружеской по¬
мощью акробатов из цирка.
Вскоре состоялась его непосредственная встреча с Думбадзе.
Клоун обратился к градоначальнику за разрешением на гастроли.
Однако едва он упомянул, что в программе имеются сатирические
номера, генерал нахмурился.
— Запретить сатирику смеяться,— возразил Дуров,— все равно,
что отнять у музыканта скрипку.
Замечание вызвало еще большее недовольство.
— Если вы и на арене позволите себе сказать что-либо лиш¬
нее,— разбушевался градоначальник,— я тогда всех ваших свиней
выброшу в море!
Угроза заставила вспомнить нелепый случай с калошами около-
дочного. Это было смешно, но Дуров был слишком возмущен гру¬
бостью распоясавшегося администратора. Ответил он резко:
— Мои свиньи учат людей, как вести себя прилично, как не
орать. Я вам не мальчишка.
Вскочил и ушел.
Такое знакомство не сулило хорошего. С мыслью отказаться от
гастролей в Ялте Дуров пришел к директору цирка Вялынину. Но
тот показал уже отпечатанную афишу: «Первое выступление зна¬
менитого сатирика-шута со своими дрессированными животными».
Надо было выступать.
В день премьеры цирк был полон. Как и следовало ожидать,
публика собралась особенная. Ялтинская, курортная... Летняя рези¬
денция царя манила к себе столичную аристократию, высших воен¬