Братья и сестры в Реестре
Шрифт:
— Это что за пантомима сейчас была? Это он мне телепатировал что ли?
— Так точно, Темпоратор.
— А почему я ничего не почувствовал?
— Скорее всего, потому, что в вас не установлен телофон.
— Так, стоп. У меня уже голова трещит. Расскажите мне об этом… телофоне. Что это за штука такая?
— Странно, что вы не в курсе такой популярной технологии. Уж не из луддитов ли вы? Это которые за жизнь на лоне природы вдали от высоких технологий?
Олег буркнул что-то невнятное.
— Поразительно! Впервые на Муне темпоратор-луддит.
— Так что это за штука такая —
Тридварац рассказал. Через пять минут Олег почесал макушку:
— Полезная приблуда. Хм. Я, честно говоря, думал, что высокоразвитая цивилизация примется переделывать человеческое тело, а не расширять его коммуникации. Ну там — механические конечности, синтетическое сердце. Лёгкие, способные дышать в воде. Ну и всё такое прочее.
— А зачем лезть в тело? Большинству людей хватает и базового, гм, набора. Даже с избытком. Здоровье мы научились поддерживать. Старение притормозили. Вот мне, например, дашь семьдесят пять лет?
— Нет.
— То-то и оно. А годам к ста жизнь так надоедает, что люди сами приходят на утилизацию.
— Угу, — пробормотал Олег. Он продолжал мерить шагами обширное помещение. — А скажите, министр, есть ли у вас… у нас какая-нибудь библиотека или архив. Хочу поднять историю вопроса.
— Отчего же. Конечно, есть, — министр выпорхнул из-за кафедры и привычно взял Олега под локоток. — На Земле. Тем более, вы пока не вписали свое имя в историю свободной Муны. Там и впишем.
— На земле? А поближе библиотек нет? На луне, например?
— Так тут совсем рядом.
— Рядом, говорите?
Совсем уже ничего не понимая, Каспер машинально повторил ленинский жест: вложил большие пальцы подмышки, а остальными забарабанил по груди, укрытой кирасой.
Видимо, это запустило некий процесс, предусмотренный заковыристой операционной системой доспехов, потому что сбоку кирасы немедленно открылся лючок. Оттуда выехал крохотный контейнер. Каспер невольно скосил глаза и обнаружил в лотке необычный круглый тюбик с красным крестом. С явным раздражением он задвинул контейнер обратно.
В этот момент прозвучал ломающийся басок. Это говорил позабытый чернявый шкет, привязанный к стулу:
— Уц обосрался.
Заявление подтверждалось непропорционально большой кучей дерьма.
Министр резво подскочил к ребёнку и оформил увесистый подзатыльник. Словно сочтя, что этого мало, министр макнул мальца носом прямо в кучу и пнул так, что ребенок пропахал лицом сантиметров сорок белого пола.
Незаслуженно обиженный малец взвыл.
Отвесив еще подзатыльник под веское: «До экзамена со старшими говорить нельзя», министр велел:
— Пошёл в детсарню!7
Потом открыл дверь и вышел на платформу перед двумя планетами, поманив за собой Олега.
Повторилась пантомима с поисками выступающих элементов рельефа и зубовный гул. Но теперь уже применительно к большому геоиду. Как и раньше распахнулась неразличимая до этого дверь, и к проёму выросла лестница.
Они проследовали в библиотеку.
5.
Следующие часы выдались весьма насыщенными.
Сначала Олег в книжище «История Муны» размером с автомобильный капот начеркал ручкой министра что-то
Сославшись на традиции, министр упросил приписать ещё одну фразу, которая Олегу совсем не понравилась: «Сим подтверждаю, что готов принять и с честью носить имя Цезарьгор-938 — всю жизнь вплоть до самой смерти».
Я теперь какой-то чёртов изотоп, долго ворчал про себя Олег.
Что странно — буквы он выводил своим корявым почерком, а в талмуд заносились каллиграфически чёткие и красивые строки.
Министр объяснил, что книги тут хоть и бумажные, но непростые. После давнего инцидента, когда в результате некоего катаклизма (Олег не стал вникать) все цифровые носители в мире обнулились, люди перестали им безоговорочно доверять. Эта ручка передает данные в местный интернет, а планшетка копирует данные вот в такие бумажные книги.
Потом Олегу устроили экскурсию по местным достопримечательностям. Ему показалось, что среди встреченных по пути людей мелькнули Жасмин с Софией — серьёзные и при строгом дресс-коде. Потом Олега с церемониями и почестями покормили. Встречу с народом квазиправителю тоже организовали, приведя в помещение, похожее на телестудию — такое же цветастое и бестолковое. Там он часа два общался с голограммами, причем они постоянно сменяли друг друга. Вроде как действо транслировалось на публику. По формату оно напоминало рэп-баттл: собеседники кроют друг друга последними словами («принижают») и явно прутся от этого. Справедливости ради, противники оказались такими матёрыми словоблудами, что Олег слился уже к концу первого часа и вытерпел второй уже на остатках морально-волевых.
Словом, он просто захлебнулся впечатлениями, и, вернувшись в библиотеку, стал листать случайные книги — уже не вчитываясь и толком не понимая написанного. В кучу смешались какие-то прогрессирующие эпидемии, инкапсуляция людей в городах под куполом, терраформирование луны через «всеобщий Реестр» — тут Олег вообще ничего не понял — и исход первых поселенцев на луну-Муну…
Понятной для него оказалась, пожалуй, только экономическая справка — чем Муна полезна Земле. Гелий-3! Две сотых грамма дают энергии столько, сколько содержится в барреле нефти. Этого вещества в лунной коре — пятнадцать миллионов тонн! Такого запаса хватит на пятьдесят тысячелетий!
6.
Вдруг внизу, за пределами библиотеки, что-то бумкнуло, жахнуло, прострекотало, потом зазвенело и посыпалось. В приоткрытую дверь затянуло немного дыма.
Освещение сделалось тревожно багровым. Олег поднял голову: лазурные небеса сменились пульсирующими красными. Сигнал тревоги что ли?
Запахло гарью.
В библиотеку влетел Тридварац с двумя футуристическими ружбайками наперевес и в компании пары испуганных… гвардейцев что ли?
Боевой министр преобразился. Хищной радостью горели глаза его. Лицо разрезала торжествующая улыбка. Брюхо втянулось, и сам коротышка Тридварац как будто вырос. На поясе вместо колотушки и пенсне теперь брякали матовые рельефные шары, в которых Олег заподозрил гранаты.