Братья Лафит
Шрифт:
ковник Росс. – Это дьявольское отродье только и способно, что нападать на беззащитные корабли. Они не устоят даже перед ротой англичан.
– Вы так думаете, полковник? Не пожелаю я вам встретиться с ними в бою.
– Пойти на сговор с пиратами? Что о нас подумают в Вашингтоне?
– Главное – отстоять город. Неважно, каким способом.
– Честь мундира для меня превыше всего!
– Чистоплюйство – роскошь в нашем положении.
До поздней ночи заседали члены Комитета. Во время дебатов вошёл адъютант генерала.
– Сэр, в ратушу прибыла депутация видных горожан из кре-
ольской аристократии. В приёмной они размахивают петицией с требованием принять предложение Пьера Лафита. – Адъютант понизил голос. – На площади собирается толпа…
Джексон неожиданно рассмеялся.
– Разбойник сделал ловкий ход, обнародовав своё обращение! Что ж, я подчиняюсь воле народа. Властью, предоставленной мне президентом, объявляю о прекращении судебного преследования и призыве на военную службу братьев Лафит.
15
27 декабря семь кораблей под флагом Картахены один за другим покинули бухту Баратария. Накануне вернулся из плавания капитан Белюш и присоединился к племянникам.
Эскадра распустила паруса, направившись к устью Миссисипи, которое сторожили два британских фрегата и один бриг. По количеству пушек силы были примерно равные, но англичане уклонились от сражения. Флотилия братьев Лафит вошла в бурное русло, миновала форт, с крепостных стен которого по приказу Джексона дали приветственный залп.
Сам генерал встречал союзников в порту. Собравшийся народ устроил овацию эскадре. Братья Лафит в сопровождении небрежно одетой, увешанной оружием компании сошли на пристань. Колоритнейшие типажи устрашающего вида – мексиканцы, негры и французы – произвели неизгладимое впечатление на зевак. На многих разбойниках были рваные штаны, с заправленными лоскутами в сапоги; цветастые рубашки и платки, повязанные на загорелых, просмоленных солёным ветром шеях.
Губернатор Клэрборн представил Джексону Пьера Лафита, своего давнего знакомого и большого приятеля своей жены. Губернатор собрался сказать речь, но Джексон был против болтовни.
– Не будет затягивать церемонию встречи, господин Лафит, – сказал генерал. – Прошу в экипаж.
В наиболее уязвимой северо-западной части Нового Орлеана под руководством городского архитектора заканчивались фортификационные работы. За три дня вдоль старого заброшенного канала возвели глинистую насыпь. Работало всё гражданское население.
– Правый фланг защищают четыре роты моих солдат и Орлеанский батальон волонтёров, – приступил к делу Джексон. – Сколько у вас пушек, господин Лафит? Для них на западных позициях плотники сколачивают деревянные лафеты.
С юга и востока город прикрывали река и непроходимые болота.
Узнав, что Жан Лафит служил в конной артиллерии корпуса Макдональда, Джексон одобрительно отозвался о всех полководцах ирландского происхождения.
– Британская армия только на них и держится. Но наш противник – английский генерал.
Пушки флибустьеров сняли с кораблей, укрепив ими оборонительные рубежи на правом фланге. На левом берегу Миссисипи под командованием Жана Лафита установили ещё две батареи. Пьер Лафит всё время оставался в ставке Джексона. Глубокие познания главы баратарийцев в хитросплетениях водяного лабиринта могли пригодиться генералу при переброске войск. Никто не знал, с какой стороны атакуют англичане.
Приближался Новый год. Обычно он начинался карнавалом, который длился весь январь. Жена губернатора сшила себе костюм амазонки, который очень ей шёл, но война поломала все планы.
– Не расстраивайтесь, миссис Клэрборн, – сказал ей Пьер Лафит в рождественский вечер, – отпразднуем после победы.
30 декабря англичане высадились на северном направлении и произвели разведку боем. Джексон фланговой атакой остановил продвижение британцев. Те, окопавшись, затаились в лесах.
Рано утром следующего дня на болотистой равнине против батареи Жана Лафита появились две колонны английских солдат в красных мундирах.
– К бою! – скомандовал Жан Лафит.
Грохнул залп. Редут заволокло дымом. По мере приближения «раков», как прозвали британскую пехоту, огонь флибустьерских пушек становился прицельнее. Ядра шлёпались в грязь, свист осколков разносился далеко вокруг. Когда до укреплений оставалась последняя сотня метров, несколько особенно удачных залпов картечью произвели такие страшные опустошения в рядах атакующих, что солдаты дрогнули. Некоторые залегли, другие бросились назад.
Генерал Джексон, прибыв на батарею с подкреплением, пожал Жану Лафиту руку.
– Отличная работа, сэр! Сегодня они больше не сунутся. Но главное сражение впереди.
Новогодняя ночь прошла спокойно. С вражеской стороны в тишине доносился храп лошадей, скрип колёс. Англичане подвозили пушки.
На рассвете клубы шевелившегося тумана окутали окрестности Нового Орлеана. В десяти шагах ничего не было видно. Только огни биваков едва просачивались сквозь молочную сырую мглу. Джексон выдвинул солдат национальной гвардии в заполненную туманом долину, чтобы артиллеристов не застали врасплох.
С моря подул бриз. Внезапно туман рассеялся, словно его и не было. Минуту спустя сорок британских орудий обрушили убийственный огонь на американские позиции. Артиллерийская дуэль продолжалась до полудня, а потом «раки» снова пошли в атаку.
Солдаты со штыками наперевес бесстрашно шагали по колено в болоте, высоко вскидывая ноги, чтобы не увязнуть. Бойня продолжалась; картечь с визгом резала воздух. Пехота несла огромные потери, но смыкала ряды, и, ступая по трупам павших товарищей, истекая кровью, вышла на твёрдую почву. До американских пушек оставалось несколько десятков метров.