Братья-оборотни
Шрифт:
— Ничего, — буркнул Роберт. — Я-то все думал, где обручальное кольцо проебал…
Реджи рассмеялся еще раз, извинился, вспомнил какое-то срочное дело и поспешно удалился. Вскоре из-за кустов донесся его жизнерадостный хохот.
Роберт не стал предпринимать опрометчивых шагов. Весь день он размышлял, а за ужином принял окончательное решение. Дождался, когда Белла перестанет жрать (за столом она часто забывает о хороших манерах, чавкает, прости господи, как свинья у корыта), и вежливо обратился к ней:
— Леди Изабелла, не соблаговолите ли пройти со мной в опочивальню?
— Конечно, милый! — воскликнула Белла, утерла сладкие губы ладонью, которую тут же облизала (надо потом напомнить, чтобы не забывала пользоваться специальной тряпкой), и протянула жениху руку, чтобы тот куртуазным жестом увлек ее за собой. Роберт взял тряпку со стола, вытер невесте руки (Белла чуть-чуть смутилась) и повел в опочивальню.
На всем пути от трапезной до опочивальни лицо Роберта не выражало никаких особенных чувств. А когда они вошли внутрь, Белла повисла на шее жениха, приготовила губы для поцелуя, и въебал ей Роберт кулаком в эти самые губы прямо с размаху, и лицо его по-прежнему оставалось спокойным и непроницаемым.
— Что за на хуй… — начала возмущаться Белла, но не договорила.
Роберт пресек истерику в зародыше — двинул левой под дых и сразу правой в ухо, и коленом по круглой жопе, и сапогом туда же вдогонку. И пока хватит, ибо благородные дворяне упавшего противника не добивают, в особенности женщин.
Отмудохав невесту, Роберт задвинул закрыл дверь на засов, сел в кресло и спокойно сказал:
— Рассказывай.
— Чего рассказывай?! — возмутилась Белла. — Мудак ты злоебучий!
И утерла нос, как крестьянская девка, прости господи, никаких хороших манер, сука, блядь, деревенская. Рука Беллы окрасилась кровью, это странно, в нос не бил, не иначе, от гнева кровища потекла, такое, говорят, случается.
— Скотоложница, — охарактеризовал невесту Роберт. — Драконоебка драная.
Белла крякнула и заткнулась. Некоторое время испуганно глядела на Роберта, затем внутри нее что-то переключилось, и она завопила:
— Да ты совсем сдурел так ревновать?! Какой на хуй дракон?!
— Неубедительно, — прервал ее Роберт. — Не умеешь врать правдоподобно — не ври вообще. Лучше расскажи, чем он тебя прельстил, не чарами ли сатанинскими?
Белла задумалась, затем решилась:
— Конечно, сатанинскими чарами, чем же еще. Он же дьявольский, этот дракон. Поначалу я с перепугу не разобралась, в чем там дело было, а теперь точно вижу, сатанинские чары меня терзают! Роберт, милый, Христом-богом молю, спаси меня от нечистой силы, что угодно для тебя сделаю!
— Помолвку разорвешь добровольно? — поинтересовался Роберт.
Понаблюдал, как меняется выражение лица невесты, и добавил:
— Да я шучу, не бери в голову.
— Пидарас, — сказала Белла.
— Не пидарас, а толковый организатор с хорошим чувством юмора, — поправил ее Роберт. — Впредь следи за языком, а то отведу на конюшню и отпизжу розгами, неделю сидеть не сможешь. И папа не заступится.
Белла потупила взгляд и смиренно проговорила:
— Примите мои смиренные извинения, дражайший мой супруг и повелитель.
—
— От конюха может ребеночек получиться, — возразила Белла. — А вашему высочеству вряд ли понравится воспитывать ублюдка. А от драконов у человеческих женщин детей не бывает. Так что будьте спокойны, мой повелитель, я еще не совсем ебанулась, кое-что еще разумею.
— И то благо, — согласился Роберт. — А теперь вали на хуй, не желаю больше видеть тебя!
Изгнав невесту, его высочество призвал главного егермейстера сэра Стивена Гилмора, и приказал тому готовить большую облаву на богомерзкого дракона. Сэр Стивен потеребил седую бороду и сказал в ответ:
— Не смею докучать вашему высочеству непрошеными советами, однако осмелюсь заметить…
— Короче, — перебил его Роберт. — Не тяни хорька за яйца, дело говори.
— Дык я чего… — замялся егермейстер. — Отец Бенедикт того самого… изгнал, так сказать, крестной силой…
— На крестную силу надейся, а сам не плошай, — процитировал Роберт народную мудрость. — Господь помогает тому, кто сам себе помогает. Осознал?
— Так точно! — ответил сэр Стивен и вытянулся, как в пешем строю при приближении главнокомандующего.
— То-то же, — глубокомысленно произнес Роберт. — К завтрашнему утру успеешь все подготовить? Тогда выступаем на рассвете. Проинструктируй псарей, чтобы собаки были в наилучшей форме, и замысел облавы досконально продумай, дракон — это не вепрь и не медведь, это зверюга охуеть какая сообразительная. И обязательно учти, что он по деревьям лазит, как медвежонок, и даже ловчее. Осознал?
— Так точно! — рявкнул сэр Стивен. — Разрешите уточнить один частный вопрос?
— Уточняй, — разрешил Роберт.
— Как дракона убивать будем? — спросил Стивен. — Меня на последнем молебне не было, но ребята говорили, что если от дракона какой член отрубить, то отрубленное прирастает, где росло, а если его целиком разъебать, священным огнем, например, то получившийся пепел оборачивается неведомой хуйней, и хуйня эта улетает на хуй, и расхуярили дракона или нет — хуй его разберет. Я сам в драконоборчестве опыта не имею, но сдается мне, эту тварь ни копьем проткнуть, ни стрелой поразить толком не получится. Может, ядом попробовать? Приказать бабкам, чтобы бледных поганок насобирали…
— Не пойдет, — прервал его Роберт. — У бледной поганки яд медленный и поражает только печень, а когда дракон распадается на мелкую хуйню, какая там, к хуям, печень? Не сгодятся бледные поганки.
Стивен печально покачал головой и сказал:
— Мухоморы тем более не сгодятся. Мухомором и мужа не всякого с ног свалишь, а уж дракона-то… Гадюк наловить много тоже не получится, не сезон… Затрудняюсь даже предположить, ваше высочество, какой яд тут пригодиться может…
— Предлагаешь отменить облаву? — спросил Роберт. — Типа, нехай господь позаботится?