Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов

Джемс Джордж Рейнсфорд

– Прошу простить, любезная Агнесса, – государственные дела, но вы подождите меня.

– Пройдемте в мой кабинет, Герень, там я и прочту, что пишет нам Его Святейшество.

Филипп, поцеловав свою супругу, отправился Длинным коридором в одну из башен замка, где находился его личный кабинет. Герень, отдав низкий поклон королеве, поспешил за ним. Войдя в кабинет, король сел в мягкое кресло и протянул руку за письмом.

– Ни слова королеве! – потребовал он от министра. – Я не хочу, чтобы она вообразила, что существуют какие-то препятствия в разводе с Ингельборгой. Ну что ж, посмотрим, что пишет нам Целестин…

– Государь, он угрожает

вам отлучением.

– Ба, напугал! – вскричал Филипп с презрительной улыбкой. – Он не в силах этого сделать. Скажу вам более: если бы я испросил развод в Риме, а не у своих епископов, то мне не угрожали бы ни анафемой, ни проклятьем.

Прочтя письмо, Филипп бросил его на стол и продолжил:

– Комар не имеет жала! Добрый Целестин неспособен на зло.

– Это справедливо, государь. Он не может его причинить – он умер. Выбор нового папы пал на кардинала Лотория, и этот Лоторий теперь Его Святейшество Иннокентий III. О, это крепкий орешек! Он так же тверд в своих решениях, как и смел в их осуществлении. Он любим дворянством и могущественен. Государь, умоляю вас, подумайте, что можно предпринять, если Иннокентий представит дело о разводе в том же виде, что и Целестин.

Филипп встал и несколько минут молчал, погруженный в размышления. Вдруг глаза его заблестели, губы задрожали, он схватил своего министра за руку и почти прокричал:

– Он ничего но сделает! Нет, не посмеет! О, Герень! Если бы я мог только положиться на своих вассалов!

– На их помощь не стоит сейчас рассчитывать. Во главе оппозиции вам, государь, графы Бульонский и Фландрский, а также их искренний друг Джулиан дю Монт. Кстати, он по-прежнему вами недоволен и сейчас направляется в Оверн с тем, чтобы настроить против вас старого графа, который и без того вас не очень-то любит.

– Они разбудят льва! – вскричал король, ударив кулаком по столу. Да, они разбудят льва! Пусть дю Монт поостережется. Он провозглашает свои древние права, а жители города Альбера просят хартию. С завтрашнего дня я ее им дам. Таким образом, рядом с его прекрасным поместьем возникнет вольный город со своими правами, которые не слишком-то совпадают с теми, что провозглашает он. Думаю, для сира Джулиана это будет не совсем приятное соседство. Что же касается остальных, то, что бы ни случилось, я не позволю никому распоряжаться, даже на родовых землях, так, как им хочется…

– Молчать! – прикрикнул Филипп, видя, что Герень хотел и уже было решился заговорить. – И сверх того, господин министр, королева ничего не должна знать, у нее не должно возникнуть даже подозрения о каких-либо неувязках. Я, Филипп, король Французский, говорю, что развод мне нужен, и он будет утвержден.

Сказав это, король вышел из кабинета и возвратился в залу, где оставил королеву. Как ни кратко было отсутствие Филиппа, глаза Агнессы засияли от радости, когда она его вновь увидела. Она старалась прочесть в чертах лица своего супруга, какое впечатление произвело на него полученное им известие: обрадовало или опечалило, – но не увидела ничего, кроме обращенного с нежностью к ней взгляда короля.

Филипп повернулся и посмотрел на вошедшего за ним следом Гереня с упреком: мол, видишь сам, что своими делами ты отвлекаешь любящие сердца друг от друга. Герень же, прекрасно понимая, как трудно королю было разлучаться с любимой супругой даже на минуту, с почтением поклонился и вышел из комнаты.

ГЛАВА IV

В другой

части Оверна, не в той, где мы оставили наших рыцарей с их свитой, проезжал человек, одетый весьма странно. Его костюм, который, правда, нельзя было бы назвать абсолютно шутовским, был так же пестр, как кафтан арлекина. На нем были шелковые панталоны огненного цвета и суконное верхнее платье лазоревых тонов, не достававшее до колен и стянутое в талии желтым кожаным поясом. На голову была нахлобучена черная шапка. Он восседал на серой крупной кобыле в позе нелепой и постыдной для мужчины в те времена.

Фигура этого человека никак не согласовывалась с его странным нарядом, и, если уж говорить об образце силы и бодрости, не много можно было найти мужчин с таким же крепким мускулистым телом, как у него. Лицо его тоже было весьма примечательно: очень длинный нос с таким гибким хрящом, что когда он делал внезапные движения, желая придать своему лицу еще больше безобразия, его нос отвратительно путешествовал направо и налево. Большие серые глаза, сопровождавшие движения носа, никогда не были обращены на одни предмет: они всегда смотрели в разные стороны, словно ненавидели друг друга. Подбородок был покрыт густой черной бородой, а ужасный толстогубый рот с рядом белых и длинных, как у волка, зубов, напоминал темную бездну, когда он зевал.

Какое-то время он ехал очень спокойно, но вскоре заметил, что его подстерегают человек двадцать стрелков: те, спрятавшись за кустарником шагах в пятистах от него, затаились в ожидании поживы. И одного взгляда на них было бы достаточно, чтобы определить род их занятий: они зарабатывали на жизнь грабежами на больших дорогах.

Наш путешественник, хотя и понял цель мародеров, все же но отступил и продолжал ехать вперед. Первое, чем он решил их отвлечь, было последовательно повернуть нос направо и налево, но видя, что это не произвело нужного впечатления и что один из стрелков в него целится, он прижал голову к седлу и задрал ноги вверх. Так он и продолжал свой путь. Как ни проста подобная демонстрация проворства и силы, но в те времена считалось, что человек, способный проделать такое, находится в тесной связи с сатаною. Или же сам сатана…

– Демон! – вскричал испуганный стрелок и бросил стрелу. Другие последовали его примеру. Но был один, не столь суеверный, который сказал:

– Мне все равно: дьявол он, или святой. Был бы только с деньгами.

Он натянул тетиву, но едва лишь стрела взвилась в воздух, как путешественник упал поперек седла, словно куль с мукой, и стрела пролетела мимо, не задев его. Всадник вновь устроился и седле по-прежнему и, подъехав к разбойникам, с сверхъестественным хохотом вскричал:

– Ха! Как вы глупы! В силах ли вы ранить своего покровителя! Разве не узнали вы вашего начальника и господина – дьявола? Ладно, глупцы, я брошу вам кость: ступайте ко рву, что между графством Вик-ле-Конт и Павлиновым озером, и дожидайтесь там богомольцев с их свитой.

Один из разбойников, полагая, что это действительно сам сатана, перекрестился. Этот жест не ускользнул от внимательного путешественника, и он, притворившись испуганным, завопил:

– Ах, вы гоните меня! Но мы увидимся еще, добрые друзья, увидимся. Уж положитесь на меня: я приготовлю вам теплую поживу. Ха! Ха! Ха!

С этими словами и ужасной гримасой, напугавшей разбойников еще больше, он поскакал, дьявольски хохоча, и скрылся из виду.

ГЛАВА V