Братья по разуму
Шрифт:
Хичкок уставился на фотографии, пытаясь обнаружить, в чем они похожи и в чем различаются. Но он не обладал тренированным взглядом специалиста и не знал, что, собственно, нужно сравнивать. Фотографии казались ему такими же бессмысленными, как раньше таблицы. И вновь его просветил Сигурд Мюллер.
– Мы пользуемся красителем с переменной интенсивностью, - объяснил он.
– Там, где его слой тонок, он дает красный цвет, а где он плотен темно-синий. На каждой фотографии окрашена одна клетка.
Он постучал пальцем по фотографии - фотографии человеческого
– Это одна клетка головного мозга, - пояснил Мюллер.
– А это - он показал на отростки и нити - то, чем она связана с другими клетками. Как вы понимаете, система связей большого количества таких клеток по необходимости должна быть невероятно сложной. Другие клетки не окрашены, но у всех у них есть похожие связи. Это и есть интеллект - вот такие связи.
Хичкок сдвинул брови. Какая-то абракадабра!
– Повторите еще раз, - распорядился он.
– Ну, скажем так, - начал Мюллер.
– Интеллект зависит от большого числа отдельных клеток, объединяющихся в сложную коммуникационную сеть огромное число связей и огромное число контактов. Чем вы сообразительнее, тем, значит, больше число взаимоперекрещивающихся связей, которыми вы обладаете, и наоборот. Другими словами, есть два способа обрести сообразительность - при условии, конечно, что вы уже обзавелись достаточно вместительной черепной коробкой. Или вы можете обходиться клетками нормальной величины и развить максимальное количество таких вот связующих нитей, или же число ваших клеток начнет возрастать за счет того, что они будут становиться мельче нормальных. Ну, а теперь взгляните на то, что мы имеем здесь.
Он положил палец на фотографию среза головного мозга человека.
– Клетки нормальной величины и целая паутина связей.
Он сдвинул палец на срезы мозга обыкновенного шаркуна.
– Эта зверюга умом не отличалась. Клетки имеют почти ту же величину фотографии выполнены в одном масштабе, - а вот связей между ними заметно меньше.
Камера Хичкока неотступно следовала за пальцем Мюллера: Хичкок добросовестно убеждался, что все обстоит именно так, как говорит Мюллер. А тот уже взял фотографии мозга трех сообразительных шаркунов.
– Теперь поглядите на эти клетки, - сказал Мюллер.
Они были гораздо мельче, более чем вдвое мельче клеток мозга обычного шаркуна, но от них во все стороны тянулись связующие нити, бесконечно разветвляясь и истончаясь. Вот это действительно была паутина!
Хичкок даже ахнул. Ведь мозг, состоящий из подобных клеток, должен быть невиданно могучим.
Мюллер одобрительно улыбнулся.
– А вы быстро схватываете, что к чему, - заметил он.
– Так значит, они... Да это же великолепно!
– ликующе воскликнул Хичкок.
Вот оно - искомое доказательство. Как он и предполагал,
Внезапно ему в голову пришла тревожная мысль, пробудившая опасливые сомнения.
– Но каким образом... каким образом вы получили эти... эти замечательные образчики?
Мюллер хмыкнул.
– А вы как думаете? Или вы воображаете, что мы позволим им разгуливать на свободе, а?
Хичкок пришел в ужас.
– Вы их убили!
– Само собой, - ответил Мюллер.
– Ну, и что тут такого? Они ведь животные, и ничего больше.
Интерлюдия.
Кусок льда, обрушившийся на зверушку, совсем ее раздавил, однако едва Кош-коррозеск сдвинул его, упругие косточки почти вернулись в прежнее свое положение, и Кош-коррозеск увидел, как она выглядела, пока еще жила.
И Кош-коррозеск удивился. Ему еще никогда не попадались такие зверушки. Он оторвал заднюю ногу. Укрывшись от ветра в расселине под низко нависшим выступом скалы, он быстро съел ее вместе с костью. Потом оторвал и съел другую заднюю ногу.
Терзавший его голод немного утих, и вместо того, чтобы сунуть остальную тушку в рот, он принялся внимательно ее рассматривать. До сих пор он был уверен, что знает все живые существа, населяющие мир, - их вид, их повадки, их хитрости, их вкус. Но такую зверушку он видел впервые.
Кош-коррозеск начал думать.
В расселину ворвался ледяной ветер и взъерошил его шерсть. Но он ничего не заметил. Он думал, старался понять. Как случилось, что в мире жила зверушка, а он до сих пор ни разу ее не видел? Ему впервые попалось животное, которого он не знал, то есть впервые с того времени, когда он был детенышем и только-только покинул сумку своего родителя. Из расселины, которая узкой белой полоской уходила вверх, в горы, Кош-коррозеск оглядывал распростертый внизу мир. Белая одинаковая земля раскинулась на семь сторон, а горы, замыкавшие ее, были могучими, крутыми и черными там, где кончалась белая земля. А впереди, на середине земли, где не полагалось быть горам, поднимался к небу одинокий пик со срезанной плоской вершиной. Может быть, одно из чудовищ, притаившихся под землей, замерзло в ту минуту, когда уже почти вырвалось на свободу.
Кош-коррозеск знал все уголки мира, прошел его холодную белую землю вдоль и поперек, обследовал все полоски земли, которые уводили в горы, и побывал у самого их конца, где путь ему загородили обрывы. И он добрался почти до самой вершины одинокого пика на середине мира. Он соскребал чешуйки еды со скал на том склоне, на котором почти не бывало ветра.
Он узнал, где в мире есть пища и где ее нет. Он научился находить пищу, ловить ее ловушками, выслеживать, убивать. Он знал все, что нужно было знать о мире и о живущих в нем существах.