Браззавиль-Бич
Шрифт:
— Скажите, во-первых, что вы там делали?
Я помолчала. Возможно, настало время поговорить начистоту.
— Я хотела найти гранки этой Маллабаровой книги.
— Боже правый… — Он удивленно покачал головой. — Но зачем? Какая вам разница…
— Я просто хотела увидеть, что он там написал. Какова его общая линия.
— Я все-таки не понимаю…
— Я думаю, что он сильно отклонился от истины.
Ян Вайль снисходительно посмотрел на меня. «Однако…»
— Он допускает серьезные…
Он взял камеру и треножник, встал. «Не смешите людей».
— Вот как?! А если я вам скажу, что шимпанзе способны на детоубийство и каннибализм?
Секунду вид у него был вежливый: он переваривал информацию.
— Полагаю, — проговорил он осторожно, — мне придется ответить, что вы сошли с ума.
— Прекрасно. А если я вам скажу, что группа шимпанзе оказалась способной напасть на шимпанзе из другой группы и жестоко его убить?
На этот раз он решил, что больше не стоит меня провоцировать.
— Я бы сказал: докажите.
— Я видела это своими глазами.
Я рассказала ему о Рите-Мей и Бобо. Я рассказала ему, как северные шимпи напали на Мистера Джеба и его убили. Подробности, которые я привела, повергли его в растерянность. Их никак нельзя было списать на приступ бреда, порожденного психическим расстройством.
— Бог мой, — произнес он встревоженно, когда я замолчала… — Мне трудно себе… А Маллабару вы говорили?
— Я пыталась. Он не хочет об этом слышать.
— Отчасти догадываюсь, почему. — Ян сжал вытянутые в трубочку губы, напряженно задумался. — Да, причины понятные. Господи, надо ж такое.
— Послушайте, я не знаю, что происходит здесь, в Гроссо Арборе, но эти шимпанзе ведут себя весьма странно.
— Вот уж действительно.
— Я хочу сказать, что наблюдала здесь вещи, которые, если общая линия Маллабара верна, просто не могли случиться.
Мы шли обратно по той же дорожке. Вид у Яна был весьма озадаченный. Я решила еще усилить его смятение.
— Я думаю, что ваша статья дает какой-то ключ ко всему происходящему. Во всяком случае, это единственная хоть сколько-то правдоподобная гипотеза. По-моему, все это связано с расколом, с тем, что Рита-Мей ушла с Кловисом. Я думаю, — тут я улыбнулась, почти в ужасе от этого прямолинейного вывода, — я думаю, ваши северные шимпанзе хотят заполучить ее обратно и для этого намерены перебить всех южных самцов.
— Послушайте, Хоуп, — вид у него стал мученический. — Это же безумие. Ради Бога, мы ведь приматологи. А то, что вы говорите, напоминает… троянскую войну.
— Допустим, я ничего не знаю, — согласилась я. — Но я вижу, что происходит. Я стала свидетельницей фактов, совершенно из ряда вон выходящих. Ваши северные шимпанзе устраивают рейды по южной территории.
Мы шли по тропе, сами не понимая куда, Диас следовал за нами на почтительном расстоянии в несколько шагов, разговор до него не долетал.
— Вы понимаете, — спросил Ян, — что это означает для Маллабара? Для дела его жизни?
— Послушайте, я, ей-богу, не сочинила всего этого, чтобы поставить его в сложное положение.
— Я понимаю. Но это так странно, до такой степени неожиданно.
— Знаете, это бывает.
— Но это не соответствует данным.
— А разве Галилею не то же самое говорили? Откуда мы знаем, что странно, а что нет? И чего можно ждать, а чего нет? Не знаем мы этого.
Он потер лицо руками. Его вдруг охватило раздражение: «Вам нужно ему сказать».
— Да, конечно. Забыли, что случилось, когда я нашла мертвого детеныша?! Поймите, Ян, если я скажу ему, что он заблуждался последние двадцать лет, что, по-вашему, он сделает?
— Да, думаю, вы правы. На это слишком много поставлено.
— Вот именно. Он постарается меня дискредитировать. Скрыть все это. Объявит меня шарлатанкой или кем-нибудь еще почище.
— Ему придется отложить публикацию книги.
— Как минимум. Ему это нужно?
— И что вы намерены делать?
— Придется ему доказать. Каким-то способом.
Мы уже дошли до места, где стояли оба наших «лендровера». Но я еще не договорила.
— Ян, не надо об этом никому рассказывать. Никому… и Роберте в том числе.
— Разумеется, нет. Не беспокойтесь.
Но я беспокоилась. «Поймите меня правильно, Ян. Вы и намекать ни словом не должны, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Если вы это сделаете, я об этом сразу узнаю. И тогда…»
Я оставила эту угрозу без продолжения. Угрожая ему, даже в такой форме, я намеренно пошла на риск, но он был необходим. Ян сразу понял, что имелось в виду, я прочла это у него на лице. Но еще, когда его передернуло от удивления и злости, я подумала, что на миг поднесла к самому его носу зеркало, давая возможность взглянуть на того Яна Вайля, каким его видят люди, и это его уязвило.
Я знала, что будет дальше.
— Стерва, — сказал он. — Не беспокойся, стерва.
— Мне очень жаль, — сказала я. Он действительно имел право расстроиться. — Мне просто нужно быть уверенной.