Брекен и Ребекка
Шрифт:
Босвелл протянул вперед лапу, желая прикоснуться к своим друзьям. Ему хотелось присоединиться к ним, вместо того чтобы взваливать на себя это бремя, ведь он — ничто в сравнении с тем светом, который они излучают, и в сравнении с Камнем.
— Помогите мне! — крикнул он. — Помогите!
И тогда сияние, исходившее от Заветного Камня, распространилось по всему его телу, и, когда глаза его просияли дивным светом, он обрел в себе силы, чтобы наконец оторваться от объятых заревом Брекена и Ребекки и повернуться лицом к заполненному холодом и ветрами миру, вновь ощутив всю тяжесть своего дряхлеющего тела, зная, что в душе навеки сохранится их
Нависшее над его головой основание Камня опускалось все ниже и ниже, как и часть, находившаяся над Брекеном и Ребеккой, все тяжелей наваливаясь на корни, которые с треском лопались, и Босвелл, крепко держа Заветный Камень, кинулся прочь, изо всех сил перебирая старыми лапами. Снова раздался громкий треск, на него посыпались комья земли, и он услышал донесшийся сзади глухой удар, уже свернув в туннель, который вел к дуплу внутри дерева, стены которого ходили ходуном. Босвелл с огромным трудом стал пробираться вдоль его края, прихрамывая, боясь оступиться и выронить Заветный Камень, надеясь вовремя выскользнуть из-под дерева, чьи корни уже едва-едва держались в земле вокруг Камня и массивный ствол с громким треском кренился все ниже и ниже.
И когда бук наконец рухнул на землю, он вскричал:
— Триффан, Триффан, помоги мне. Теперь ты сможешь это сделать, Триффан, настала твоя пора.
Обитатели системы почувствовали, что близятся неслыханные события, и собрались в кольцевом туннеле-коридоре, окружавшем Грот Эха, из которого доносились жуткие шумы, повергавшие их в ужас и трепет перед величием происходящего.
Они беспокойно топтались на месте, взволнованно переговариваясь. Кто-то сказал, что видел, как Ребекка с Брекеном отправились в глубь системы и Босвелл последовал за ними.
— Не отправиться ли нам туда? Как им помочь? Что мы можем сделать? — вполголоса спрашивали они друг друга, с опаской поглядывая на входы в грот, но ни один из них не отважился войти внутрь него. Кое-кто из смельчаков принялся бродить по туннелю, заглядывая по очереди в каждый из семи проемов, но ни у кого не хватило отваги, чтобы проникнуть в грот. А все остальные так и продолжали стоять на месте.
Впоследствии, обсуждая происшедшее, все сошлись на том, что на глазах у них свершилось нечто загадочное и необъяснимое. Пока они, дрожа, стояли в туннеле, откуда-то стали доноситься голоса, исполнявшие священную Песнь, слова которой были им известны, но лишь в тот момент всплыли в их памяти. И все они дружно запели ликующую песнь радости и надежды, возвещавшую о пришествии Белого Крота.
А когда голоса их зазвучали в полную мощь, в туннеле появился Триффан, единственный из обитателей системы, который держался совсем спокойно и сохранял молчание. В движениях его ощущалась сила и целеустремленность. Без малейших колебаний он смело пошел вперед и скрылся в темном проходе, откуда доносился страшный шум. Он двигался с такой уверенностью, что, глядя на него, можно было подумать, будто он уже бывал здесь раньше…
Но вот что странно: каждый из тех, кто стоял тогда в кольцевом туннеле, впоследствии уверял — и готов был поклясться в этом на Камне, — что Триффан проник в грот именно через тот вход, возле которого стоял он сам, но посудите сами, разве Триффан мог воспользоваться всеми семью входами сразу?
Когда он скрылся из виду, пение стихло, и они продолжали ждать, со страхом прислушиваясь к треску рвущихся
Вскоре они увидели, что в туннель из грота вышел Триффан, он не то чтобы поддерживал, а скорей тащил на себе измазанного в грязи и пыли старого Босвелла из Аффингтона, который, казалось, вот-вот потеряет сознание после столкновения с загадочными силами, перед которыми он едва-едва сумел устоять. Босвелл из последних сил прижимал к груди небольшой камешек, в котором вроде бы не было ничего особенного, и никто не понял, почему ему вздумалось отправиться за ним куда-то, рискуя жизнью.
Над землей забрезжил серый свет зари, и Комфри, простоявший у Камня всю эту ненастную ночь, увидел, как старый бук, все сильней раскачивавшийся из стороны в сторону, резко накренился и рухнул на росшие неподалеку деревца, а его корни с треском вырвались из земли, и Камень, оказавшийся на краю глубокой рытвины, зашатался.
Комфри напряженно следил, как Камень постепенно оседает вниз и его нижняя часть заполняет пространство, которое прежде занимали корни. Наконец Камень замер неподвижно, и Комфри увидел, что его вершина, клонившаяся прежде под нажимом корней в сторону Аффингтона, смотрит теперь прямо в небо, и Камень стоит вертикально.
Когда бук с грохотом рухнул на землю и от этого удара содрогнулись все проходы в Древней Системе, а по стенам кольцевого туннеля-коридора, в котором собрались ее обитатели, побежали трещины, кроты не обратили на это особого внимания. Глазам их открылось зрелище, повергшее их в восторженное изумление, и все они как один запели священную Песнь, доселе считавшуюся забытой, увидев, какая перемена произошла с Босвеллом. После того как он побывал в объятом разрушительными стихиями Гроте Корней и увидел, как свечение, исходившее от Заветного Камня, перекинулось на Брекена и Ребекку, Босвелл стал Святым Кротом. Теперь его окружал ореол безмолвной любви, а его мех окрасился в чисто-белый цвет. Пришествие Белого Крота состоялось, и грянул хор ликующих голосов, а Босвелл увидел, как со всех сторон тянутся к нему лапы тех, кто стремился прикоснуться к нему.
Глава двадцать шестая
Данктонский Лес, сильно пострадавший во время бури, замер в тишине. Последние капли дождя с тихим стуком падали на покрытую слоем влажной листвы землю, но западная часть небосвода уже начала расчищаться. Деревья, кусты и травы не успели оправиться после чудовищной встряски, и казалось, лес затаился, ожидая, когда утихнет боль в ранах, словно огромный крот, с трудом выстоявший в изнурительной схватке.
Босвелл, Триффан и Комфри стояли возле Камня.
Всем остальным долго не хотелось расставаться со столь дорогим их сердцу Босвеллом, Блаженным Босвеллом, Белым Кротом из Аффингтона, но в конце концов они разошлись по своим норам, и рядом с ним остались лишь взволнованный Триффан да Комфри, который воспринял события последних дней как нечто само собой разумеющееся, подобно тому, как он отнесся к возвращению Ребекки в систему и к тому, что Брекена постигла судьба, уготованная всем кротам: Камень взял его к себе.
— Значит, ты отыскал Седьмой Заветный Камень, а Книги не нашел? — спросил Комфри, глядя на крепкий гладкий камешек, лежавший рядом с Босвеллом. На вид камешек ничем особенным не отличался.