Бремя командира
Шрифт:
— Урусова нашли мёртвым в машине, — выдавил из себя он. — А Катерина Дмитриевна… Исчезла.
Отойдя от забора, я жестом показал, что мы будем выходить на тропу.
— Как? — спросил я, имея в виду причину гибели.
Ногтев все это время казался растерянным.
— В том и дело, что непонятно! Мы нашли его в машине. Он просто… умер. Без видимых признаков насилия. Яковлева сейчас проводит диагностику, но, похоже, что сердце просто остановилось. Вы, Алексей, разбираетесь в аномалиях и можете чувствовать их энергию. Я вот подумал, не могла
Я внимательно посмотрел на Ногтева.
— Сама по себе аномалия так не убивает, — сухо ответил я. — Катерина — точно мимо, ей бы и в голову не пришло подобное. И она не могла просто исчезнуть. Я знаю ее, она бы с ним осталась и попыталась бы оказать помощь.
Ногтев рассеянно кивнул.
— Конечно. Катерина Дмитриевна показалась мне ответственной девушкой… Но вдруг…
Я заметил, что увиденное почти раздавило молодого лейтенанта. Он ведь был ненамного старше меня — явно только выпустился из училища. А тут почти в один момент и мощное Искажение, и потеря товарища.
Сблизиться мы не успели, но Урусов показался мне неплохим парнем. Простоват, где-то даже грубоват, да и юмор не всегда удачный. Но сотрудником он был исполнительным и при мне глупостей не делал.
И мне совершенно не верилось во внезапную остановку сердца.
— Свидетели есть? — спросил я, уже понимая, что ответ будет отрицательным.
Ногтев снова покачал головой.
— В суматохе никто ничего не видел, Алексей Иоаннович. Когда аномалия открылась, все тут же отвлеклись на нее. Эвакуация, то да се… Мы ведь тоже не сразу вернулись к машинам — нужно было людей вывести, оцепить пораженную зону… А когда заметили, было поздно.
Неожиданно молодой лейтенант остановился и закрыл лицо ладонями.
— Нельзя было оставлять их! Я же нутром чуял, что здесь что-то не так…
Мне показалось, что он даже всхлипнул, не в силах сдержать эмоций. Нет. Я все понимаю, но сейчас мне нужен лейтенант как полноценная боевая единица. Товарища жаль. Но нужно работать.
Тем более что Катерина была черт знает где.
— Ярослав, — я подошел к нему ближе и заставил посмотреть на меня. — Пожалуйста, соберитесь. Я понимаю, что к потерям нельзя подготовиться, но такова наша служба. Вы очень нужны и мне, и майору, чтобы во всем разобраться. Горевать будем потом.
Лейтенант пару мгновений молчал, а затем тряхнул головой.
— Да, вы правы, Алексей. Я немного раскис. Прошу прощения и обещаю, что это не повторится.
— Раскиснуть не стыдно. Главное — собраться. А собраться нужно быстро. Если Урусов погиб не своей смертью, мы должны сделать все, чтобы схватить и наказать виновных. И мы это сделаем. Вперед.
Мы подошли к месту происшествия, где уже стояли Кропоткин и Яковлева, склонившиеся над машиной. Дверь водительского сидения была распахнута — там работал наш маголекарь. Яковлева, казалось, полностью сосредоточилась на осмотре Урусова и не замечала ничего вокруг. Её тонкие пальцы осторожно
— Господа, — кашлянул я, подходя ближе. — Есть понимание?
Яковлева подняла на меня все еще сосредоточенное лицо, но ее в глазах затаилось сомнение.
— Никаких следов насилия, — ответила она тихо. — Похоже, что сердце просто… встало. Без каких-либо видимых причин. Но, честно говоря, это странно. У Урусова не было историй с сердечными заболеваниями, насколько я помню, да и медосмотр он проходил совсем недавно. Пока я не понимаю, в чем дело. Мне нужно больше времени для анализа…
Я обернулся к Кропоткину, который внимательно ее слушал. Майор потёр виски и тихо выругался себе под нос.
— Я уже попросил людей Сийтонена прочесать окрестности, — сказал он. — Есть небольшая вероятность, что девушка могла скрыться где-то в лесу. Если, например, ее что-то напугало.
— Это вряд ли поможет, — отозвался я. — Если Шереметева рассказала вам хотя бы треть, то вы и сами должны понимать, что девушка ушла не по своей воле.
Кропоткин жестом велел мне отойти с ним в сторону и указал на свежие следы толстых шин на дорожной грязи.
— Именно к этому я и склоняюсь, Алексей. Смотрите.
Я взглянул дорогу и площадку перед распахнутыми воротами карьера. Ни одного автомобиля или вездехода, кроме Сийтоненовских. Все вездеходы людей Юрьевских исчезли.
— Эти новые собственники уехали всем составом, — сообщил он, явно взволнованный. — По протоколу я должен был велеть им убраться подальше от эпицентра, и они подчинились.
Но по дороге прихватили с собой мою подругу. Как Кати могла так подставиться? На заднем сидении их с Урусовым машины были тонированные стекла, ее бы никто не увидел, просто проходя мимо. Неужели ее погубило любопытство? С нее бы сталось выскочить поглядеть на аномалию. Возможно, она решила нарушить приказ и помочь нам…
И сделала все лишь хуже.
В голове сразу начали крутиться более параноидальные мысли. А вдруг похитители уже с самого Сердоболя знали, что Катерина с нами в группе. Например, кто-то из посвященных мог слить эту информацию. И приехали они сюда специально затем, чтобы забрать девушку. Либо просто совместили полезное с приятным — ведь Антонов так старался не дать нам сунуть нос поглубже в эти земли.
А живая Катерина, прошедшая крещение энергией Искажения, могла быть очень полезна тем, кто так интересуется аномалиями.
— Я доложил наверх и вызвал всех, кого мог, — тихо сказал майор. — Сейчас у нас не хватит людей ни на какой поиск. Придется оставаться на месте.
— У них наша сослуживица, — напомнил я.
— Мы этого не знаем точно. Можем лишь предполагать.
— Мы с вами оба прекрасно понимаем, что они ее забрали, — раздраженно сказал я. — Обезвредили Урусова как-то по-хитрому и воспользовались ситуацией. И чем дольше мы медлим, тем сложнее будет найти Катерину.
Кропоткин покачал головой и вытащил сигарету.