Бремя командира

Хай Алекс

Он молча кивнул. Казалось, у него уже не осталось сил сопротивляться или задавать вопросы. Я положил руки ему на плечи, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущении. Я почувствовал холодный, неприятный поток энергии Искажения, который пропитывал его тело. Это было, как всегда, мерзко и противоестественно — энергия словно жгла кожу, когда я начал поглощать её.

Валера вздрогнул, словно его ударило током.

— Тише, Валера, — шепнул я. — Все идет хорошо. Постарайтесь не шевелиться.

— Да у меня и так…

сил нет.

— Это временно.

Я продолжил цеплять из его организма излишки и втягивал их в себя. Валера снова несколько раз вздрогнул, когда я отхватывал крупные сгустки, но потом наконец-то расслабился. Его лицо медленно начало становиться менее бледным, дыхание стало ровнее.

— Это… помогло? — спросил он, едва слышно, но уже с явной надеждой в голосе. — Что вы такое сделали? А вас оно не убьет?

— Меня долго тренировали, — успокоил я. — Как вы себя чувствуете?

Он замолчал, прислушиваясь к ощущениям.

— Кажется, легче, — тихо признался Валера, с удивлением и облегчением в голосе.

Яковлева стояла рядом, внимательно наблюдая за мной. Профессиональный интерес и удивление смешались в ее взгляде.

— Это что-то новое, — сказала она, не сводя с меня глаз. — Еще не видела, чтобы кто-то мог поглощать энергию Искажений с последующей переработкой. Это не только удивительно, но и невероятно полезно. Много вас таких в Петербурге?

— Скоро будет больше.

— Алексей, у вас хватит сил на других пациентов?

Я молча кивнул. Усталость потихоньку начала наваливаться и на меня, но этим людям следовало помочь как можно скорее. Я насчитал с десяток тех, кому требовалась срочная помощь.

А дальше все смешалось и превратилось в бесконечную череду машинальных действий. Яковлева показывала мне на конкретного человека, я подходил к нему, уточнял диагностику, затем принимался стягивать заразу.

Наконец, маголекарь буквально силой оттащила меня от последнего.

— Вам нужно отдохнуть, Алексей.

— Согласен.

Я приземлился на один из множества здоровенных камней и закрыл глаза, погружаясь в подобие медитации — в таком режиме телу проще перерабатывать аномальную силу в эфир. На это тоже требовалось время.

Но я не успел я толком погрузиться в транс, как кто-то кашлянул рядом со мной. Не открывая глаз, я принюхался и уловил аромат кофе. Растворимый, «три-в-одном». Но все равно такой желанный.

— Валера? — удивился я, открыв глаза. — Зачем вы встали? Вам же велено отдохнуть.

Рабочий робко улыбнулся и протянул мне кружку с дымящимся напитком.

— Да мы с мужиками подумали, что вы уже вконец зае… Устали, в общем. Вот, заварили вам кофейку, у бригадира в вагончике всегда запас есть.

Я улыбнулся, приняв подношение. Порой чашка даже самого поганого кофе может восстановить эфир лучше всякой медитации.

— Спасибо.

—

Ваша дамочка, медик которая, сказала, вы мне жизнь спасли. Говорит, не довезли бы меня до Питера… Так что это я вас благодарить должен. Я у вас теперь в долгу, выходит.

— Служба у меня такая, Валера. Дрянь эту изгонять.

— Тяжелая служба.

— Не тяжелее вашей, думаю. Каждому свое.

— Это да. Ну ежели мы с мужиками вам как-то помочь можем…

— Вам пока лучше просто отдохнуть, — отмахнулся я и внезапно замолчал, когда меня осенила идея. — Хотя, знаете, есть одно необременительное дельце. Точнее, вопрос.

Валера оживился и с любопытством на меня уставился.

— С радостью.

— Мне тут рассказали о старой барской усадьбе, которая сгорела. Говорят, странности там были всякие. Быть может, вы что-нибудь слышали?

Рабочий озадаченно почесал затылок.

— Есть такое, ваше благородие…

— Я не благородие. Просто господин Николаев.

— Простите. Вы же все благородные, вот я и подумал, что к вам тоже нужно так обращаться.

Меня это позабавило, но я не стал заострять внимание.

— Так что с усадьбой, Валера? Было ли что-нибудь интересное в последнее время?

Мужик опустился на соседний камень, пока я грел руки о кружку.

— Да, было кое-что… — его голос стал тише, но в нём уже не было прежней боли. Валера просто вспоминал. — У меня неподалеку от старой усадьбы тесть и тёща живут. Там несколько хуторов разбросано, вот на одном из них моя жена выросла. Мы-то давно в Сердоболь перебрались — там школы для детей хорошие. А вот старики ни в какую не хотят из родных мест уезжать — у них-то земля арендована на сто лет… Вот и я недавно был у тестя, помогал по хозяйству. Немощные уже, а все упрямятся…

Я тактично слушал рассказ рабочего, не торопя его и не перебивая.

— Так вот, приехал я к ним, как раз теплые деньки были и без дождя. Надо было дров побольше заготовить. Тесть обычно ходил за ними в старый лес при усадьбе. Когда-то был парк красивый, потом, когда все уехали, все заросло. Вот тесть и пользовался — то валежник соберет, то деревце спилит. Не на продажу, не подумайте. Только для себя. Мы тут больше, чем надо, не берем…

— Я никого сдавать не собираюсь, — улыбнулся я. — Значит, ваш тесть что-то увидел?

Валера воровато оглянулся по сторонам, облизал пересохшие губы и продолжил:

— Раньше тесть всегда ходил туда за дровами, а этой весной что-то изменилось. Усадьба осталась старая, как была, но вокруг неё всё обнесли забором. Вырос как из-под земли! Чуть ли не за неделю! В парке-то старом появились люди, охранники, и какие-то рабочие. Только строить ничего не строят, мусор таскают, а усадьба стоит, как и была, ветхая.

Я позабыл о кофе и подался вперед.

— А что тогда строят?