Бремя
Шрифт:
Из затылков главаря банды и его людей тоже тянутся сияющие линии, сходятся в один жирный луч, а тот уже тянется далеко в синюшные небеса. И цвет другой — не желтый, как у меня, а черный.
Голова сама собой поворачивается вправо, моя рука поднимается и указывает на лес. Я смотрю на верхушки деревьев, но ничего не вижу.
Наконец, вдали вспыхивает яркая вспышка. Земля дрожит, двигается. Послышался треск ломаемых елей, взвилось огромное облако пыли. Но даже сквозь тучи поднятой земли мне удается разглядеть огромные сияющие фигуры колоссов в окружении сотен тварей поменьше.
Передо мной заплясали непонятные символы и фразы. Какой-то частью подсознания я могу их разобрать, однако смысл ускользает от меня.
(БЕГИ!)
Сон сомкнулся надо мной, как черная вода.
Понял, что вернулся в собственное тело, по пульсации в затылке. Тяжело хватая ртом воздух, я повалился на колени. Желудок болезненно скрутило, по телу прокатилась горячая волна боли. Мысленно досчитал до девяти, пытаясь подняться. Услышал, как хохочут лучники вместе с ублюдком-главарем. Я кинул взор на драгоценный камень, валяющийся в пыли в метре от меня.
Преодолевая ломоту в теле, встал на ноги. Шатает из стороны в сторону. Оглядел соклановцев. Те напоминают зомби: глаза стеклянные, все мышцы лица расслаблены, руки висят плетьми. Тело Гоблина лежит у ног Верзилы.
— Прекрати, — прохрипел я главарю. Дышать тяжело, вот-вот рухну.
— Смотрите! А этот крепкий! — захохотал один из стрелков. — Даже сознание не потерял!
— Нас всех перебьют…
Мой голос слышится всё тише и тише. Глаза от сухости режет так, что размыкать одеревеневшие веки крайне больно. Колени подгибаются, держусь на одной силе воли. Сжав кулаки, сильно стискиваю кулаки — до боли, до хруста. Решение приходит быстро, удивляюсь, как с самого начала не догадался. Я нагнулся, схватил гелиотроп и как можно крепче сдавил ладонями.
Камень рассыпался на тысячи осколков, словно был сделан из стекла. На мгновение лица бандитов удивленно уставились на меня не в силах поверить в произошедшее. Даже их главарь сделал шаг назад.
Запахло озоном, как перед бурей. Там, куда упали осколки гелиотропа, начали плясать миниатюрные электрические разряды. Краем глаза приметил, как бандиты попытались отбежать от моей группы, но тут сверкнула яркая вспышка, раздались крики и стоны. Земля передо мной исторгла молнию. Главаря-ублюдка подкинуло в воздух.
Все еще не веря в происходящее, я затормошил Юдоль и Капитана.
— Очнитесь! Да быстрее же!
Те приходят в сознание медленно, будто только-только проснулись от долгого сна. Не узнают меня, хмурятся.
— У нас нет времени!
Оглядываюсь. После вспышки бандитов раскидало по тракту. Кто-то лишился ног и теперь тщетно пытается остановить кровь из культей. Кто-то баюкает оторванную руку. А кому-то ударной волной разорвало голову. При виде кровавой каши мозгов на придорожных кустарниках к горлу подкатил противный ком.
— Что… случилось? — прохрипел Капитан, опираясь на моё плечо.
— Нам надо торопиться, — сказал я. — Сюда надвигаются великаны с гулями.
— Не… — Тяжелый выдох. — Не неси чепухи. Мы же… возле крупного города… Здесь не может…
В подтверждение моих слов со стороны леса раздался жуткий грохот. Дрогнула земля, с ближайших деревьев вспорхнула стая птиц.
— Быстрее! — закричал я.
Бледный как смерть Верзила с трудом взвалил на спину Гоблина и, не дожидаясь остальных, побежал по тропе. Юдоль и Болтун, бросив на меня умоляющий взгляд, двинулись за ним. Я же положил руку Капитана себе на плечо и бросил:
— Держитесь крепче!
Грохот стоит такой, что закладывает уши. Рев гигантов, крики гулей, топот тысячи ног, хруст веток и ломаемых деревьев… Какофония ада. Стараюсь не смотреть назад. Ноги скользят по сосновым веткам, по грязи. Каждый шаг кажется последним.
Сумрак в лесу сгущается, уже не кажется спасительным. Только не оборачивайся!
Ветки хлещут по лицу, но к этому привык еще тогда, когда был один. Слабо прикрываю глаза тыльной стороной ладони. В этой местности слой гнилых листьев не такой глубокий, поэтому ноги не пружинят. К тому же нет вездесущих колючек. Заставляю себя не отводить взор со спин Верзилы и Юдоль. Болтун плетется где-то сзади, слышу его тяжелое дыхание даже сквозь чудовищный шум. Слух обострился до предела.
Нас ищут. Почему я так в этом уверен? Деревья по правую сторону зашевелились, раздался сухой хруст ломаемых стволов. Ускоряю шаг. Я непрерывно сглатываю, стараясь облегчить страшную сухость в опаленном горле. Мне то жарко, то холодно.
— Ни черта не буду делать, пока не получу ответы, — сказал я.
Волна тварей ушла далеко от нас и теперь не представляет опасности. Мы наткнулись на речушку, устроили привал на песчаном берегу. Разгоряченное тело охлаждает приятный холодный ветерок. Я смотрю на Капитана.
— Я не могу…
— Расскажи ему, — настаивает Юдоль, прислонившись спиной к большому валуну. Рядом с ней сидят Болтун, Верзила и старик. — Он все равно узнает. Пускай уж лучше от нас.
— Ладно, — сдался Капитан. — Валяй! Задавай свои вопросы.
С бешено бьющимся сердцем я огляделся, боясь, что нас потревожат твари. Никого.
— Там, на тракте… Что-то произошло… Я будто вышел из тела и… Блин, сложно объяснить. До сих пор не могу поверить в случившееся.
— Да, ты нас спас, мальчик, — сказал Капитан, кивнув.
Громко сопя, Гоблин повернулся на другой бок. Верзила легонько похлопал ладонью по его спине.
— Ладно, задам вопрос, — решил я. — Что творится в реале?
Старик посмотрел на ленту реки, обдумывая ответ.
— Ничего хорошего там не творится, — сказал он охрипшим голосом. — Радуйся, что ты не помнишь. Голод, бедность, кризис. Последний лес вырубили три года назад. А я ведь помню еще те времена, когда не надо было получать разрешения на то, чтобы погулять в парке. Теперь всё иначе. Заводы, заводы, заводы… Вечный смог и вонища. Не-е-ет уж, я лучше здесь задержусь.