БРЕНД. Повод для убийства
Шрифт:
«Что, что? – оборвала себя Марина. – Наступать, вот что! И никаких церемоний…» Марина вздохнула, хотя, наверное, надо было кричать «ура!», как делают, когда идут в атаку. Но она была решительной, даже воинственной исключительно на словах. И понимала: она не готова перейти к тому, что неизбежно должно было последовать после этих первых шагов. Разоблачение, снятие масок, разрушение сложившегося имиджа – вот что должно было последовать вслед за этим! Марина не знала, хватит ли ей решимости пойти на этот шаг.
Тут возникали чисто этические проблемы, неизбежные, когда в ход идет черный или «убойный» пиар.
Впрочем,
И Игорь явно понимает, что имиджмейкерство и пиар не слишком-то совместимы с высокими моральными принципами. Рыночные отношения, породившие эти экзотические занятия, предполагают спокойное, деловое отношение к тому, что есть большая разница между тем, что человек видит на светских тусовках или телеэкране, и тем, что происходит на самом деле… Впрочем, и мода тоже создает свои имиджи – в качестве новых тенденций. И она небескорыстна и щедро оплачивает пиар своих в достаточной степени «виртуальных» образов – в расчете на прибыли от продажи одежды, обуви, белья, косметических средств… Придется признать, и пиар и мода одинаково корыстны, когда манипулируют массовым сознанием.
Было уже поздно, но Марина все же позвонила Игорю. Он взял трубку сразу же, словно ждал ее звонка.
– Что делаешь? – спросила она.
– Да так, – он явно не хотел посвящать Марину в свои дела, но боялся ее обидеть, – работаю потихоньку…
– Жаль, – вздохнула Марина. – Мне очень тебя не хватает…
– Потерпи немного, малыш, – Игорь говорил с нежностью, от которой Марине хотелось плакать. – Еще пара дней, и я буду посвободней…
– Жаль, – снова сказала она, отметив сразу же, что она повторяется. – Не люблю вечерами оставаться одна…
Игорь вздохнул:
– Не трави душу…
– Ладно, – поспешно сказала Марина. – Не буду тебе мешать… Соскучишься – позвони…
Она повесила трубку и решила, что сама звонить ему не будет. В ней говорила обида – никудышный советчик, надо подождать, заняться каким-то делом – и страсти улягутся. В какой-то момент она пожалела, что не пошла на вечеринку в клуб «Золотая сотня». Пригласительный лежал в сумочке и времени тоже достаточно – туда вообще-то и опоздать нельзя – клубились и «зажигали» в клубе почти до утра. Пожалеть-то пожалела, но и с места не сдвинулась…
В какой-то момент Марина поняла, что засыпает – прямо в кресле, в неудобной позе, с чашкой в руках. Она встрепенулась, поспешно поставила чашку на стол. Встала – надо умыться и лечь спать. Сил на это у нее не было, только привычка, доведенная до автоматизма.
Она уже дремала, когда вдруг почувствовала, что в комнате кто-то есть. Не могла понять: реальность ли это или сон, похожий на реальность. Тревоги или страха не было, и Марина уже перестала об этом думать, с удовольствием погружаясь в счастливое
– Игорь! – сообразила она, просыпаясь. – Приехал…
Глава 50
Он ушел утром, когда Марина еще спала. Поэтому Марину не покидало ощущение, что все, случившееся ночью, было приятным, но все же сном и не имело отношения к действительности. Вставать ей не хотелось, да и нужды в этом не было – день был нерабочим. Она, может быть, и дальше бы валялась в постели, но вспомнила, что сегодня в Интернете должна была появиться первая информация о Павле Ершове.
Сон – или лень? – как рукой сняло, желание поскорее узнать, как развиваются события – по меньшей мере в виртуальном мире, – заставило ее встать. Набросив халат, Марина села к компьютеру и подключилась к Интернету. Первое же сообщение, поданное с рекламной активностью, называлось многообещающе: «В убитом дворнике опознали известного модельера Павла Ершова…» Марина вызвала полный текст публикации и поняла, что получена она из следственных органов, от анонимного источника. Выходило, что Ершова опознали случайно, дело, уже торопливо закрытое, пришлось открыть заново, но никаких надежд, а тем более уверенности, что оно будет раскрыто, автор не высказывал.
Марина вернулась назад, к списку других публикаций, связанных с Ершовым, и стала открывать все подряд. «Смерть модельера» – так называлась следующая заметка. Марина поморщилась: название звучало донельзя банально, типа «Смерть велосипедиста» или, скажем, «Смерть наркомана». Однако в заметке она обнаружила достаточно толковый и в меру подробный рассказ о творчестве Павла, о его известных коллекциях и даже о его Доме моды, открытом благодаря спонсорской поддержке известных меценатов Костина и Говорова. Вывешена была даже фотография всех троих – они улыбались, привычно глядя в объектив. Смерть Ершова объявлялась загадочной, а то, почему в последнее время он работал дворником, вообще никак не комментировалось, оставляя возможность для самых смелых предположений. Марина включила принтер и распечатала текст. В двух экземплярах – может, Азарову он тоже понадобится. Вспомнила, что первую заметку она забыла вывести на принтер, вернулась к ней и так же распечатала.
«Кто убил Павла Ершова?» – так называлось следующее сообщение. «Да, у нас любят задавать вопросы, на которые не могут найти ответы, – подумала Марина. – Так всегда – именно смерть для нашей публики самый большой скандал, особенно смерть внезапная или загадочная…» Автор, оставшийся, как и следовало ожидать, безымянным, естественно, не мог ответить на им же самим заданный вопрос. Но он умел спрашивать – точно и по существу. Главное, что его волновало: с какой такой стати успешный модельер переквалифицировался в дворники? Как его могли отпустить те, на кого он так самоотверженно работал? Назывались имена Говорова и Костина, и вопрос явно адресовался им, но сделано это было так деликатно, что подкопаться было буквально не к чему. Интересовало автора и то обстоятельство, что следствие практически не велось, и вопрос, адресованный отечественным сыщикам, столь героически действовавшим в многочисленных телевизионных сериалах, звучал достаточно прямолинейно, если не сказать – грубо.