Брешь в стене

Михайлов Сергей Юрьевич

Гроф перевел дух и продолжил:

— Какие цели преследовал Джефферсон, вводя столь жесткие меры для охраны своих владений, каковы причины, вынудившие его отгородиться от всего мира за бетонной стеной и спинами вооруженных молодчиков, чего он боится и кого опасается — все это остается тайной за семью печатями. Он прибрал к рукам две-три враждующие гангстерские группировки, ранее специализировавшиеся в основном на торговле наркотиками и игорном бизнесе, заставил их служить себе и выполнять несвойственные им функции военизированной охраны. Деньги, как известно, делают великие дела. Джефферсон несметно богат, он способен

купить всех и вся в округе. Парадокс заключается в том, что он совершенно не вмешивается в жизнь города. Гринфилд не входит в сферу его интересов. Да и сам он бывает здесь крайне редко, не больше двух-трех раз в году. Но и тогда он останавливается исключительно в «Гнезде Джефферсона» — так с чьей-то легкой руки окрестили его двухэтажный особняк. В городе он появился только раз — в первый свой приезд, да и то лишь для оформления купчей. С тех пор его никто не видел, и о его появлении на холме мы судим лишь по косвенным признакам.

Гроф прервал свой рассказ, чтобы отхлебнуть из стакана уже остывший чай.

— Надеюсь, мистер Сэндерс, вас интересует именно эта информация?

— Возможно… — Сэндерс напряженно думал. — Сейчас меня больше интересует Баллард. Мне кажется странным, что его поместье оказалось в кольце владений Джефферсона.

— Согласен, — кивнул Гроф, — на первый взгляд это выглядит странным. Казалось бы, расположение «Утиного Гнезда» должно было заметно стеснять свободу его владельца, но следует учесть необычный образ жизни Балларда. Это настоящий затворник, он что-то творит в своих четырех стенах, не желая ни с кем иметь дело и никого видеть. Пожалуй, появление Джефферсона пришлось ему только на руку. Поговаривают, Джефферсон взялся опекать старого отшельника, но в чем эта опека выражается, никому не известно. По крайней мере, всем необходимым Баллард обеспечен.

— Странно, — пробормотал Сэндерс, — очень странно. Такое впечатление, что Джефферсон выполняет роль цербера при Балларде. Похоже, его внезапное появление здесь связано с именем этого чудака из Кембриджа. Ваше мнение, мистер Гроф?

— Наверняка этого утверждать никто не берется, но именно такая версия распространилась в Гринфилде. Наш город настолько погряз в буднично-провинциальной рутине, что эта странная пара — Джефферсон и Баллард — всецело овладела умами большей части городских обывателей, жадных до сенсаций и сплетен. Отсюда и множество версий относительно их взаимоотношений, но версия, предложенная вами, мистер Сэндерс, наиболее, как я уже сказал, популярна.

— Но если мне вдруг потребуется повидать этого самого Балларда, надеюсь, я смогу это сделать беспрепятственно?

Гроф таинственно улыбнулся.

— А вот и нет, мистер Сэндерс! Если подходить к вопросу формально, то для этого вам придется пересечь часть владений Уильяма Джефферсона, который в свою очередь вправе не пропустить вас.

— Значит, КПП на шоссе к «Утиному Гнезду» для того и устроено, чтобы препятствовать проезду к поместью Балларда?

— Возможно.

— Но ведь это явное нарушение прав владения земельной собственностью!

— Не думаю, — возразил Гроф. — Если ни Джефферсон, ни Баллард не желают иметь с вами дела, то никакого нарушения здесь нет.

— Откуда вы знаете, что Баллард заранее откажет во встрече незнакомому человеку?

— Именно потому, что вы незнакомый, он вам и откажет. Повторяю,

он не желает никого видеть, тем более людей незнакомых. Что ж, это его право.

— А родственники? У него есть родственники?

— Он совершенно один на всем белом свете.

— Но ведь кто-то же может рассчитывать на встречу с этим человеком! — начал терять терпение Сэндерс.

— Разумеется, — невозмутимо ответил Гроф. — У охранника на КПП есть список из пяти-шести человек, которым разрешен беспрепятственный проезд во владение Балларда.

— И список этот, разумеется, составлен самим Баллардом, — криво усмехнулся Сэндерс.

Гроф развел руками.

— Нам, простым смертным, это знать не дано, — ответил он.

— Кто же в этом списке? Друзья?

— У Балларда нет друзей.

— Так кто же?

— Вы требуете от меня слишком многого, мистер Сэндерс, — взмолился Гроф. — Клянусь, я не знаю, кто вошел в этот список.

— Извините, — смутился Сэндерс. — Значит, разрешить или не разрешить проезд в «Утиное Гнездо» вправе исключительно охранник на КПП? Так?

— Так.

— М-да, — в раздумье покачал головой Сэндерс, — выходит, Баллард сидит взаперти, а роль тюремщиков выполняют гангстеры Джефферсона. Остается только выяснить, добровольное это затворничество или вынужденное.

— Не стоит сгущать краски, мистер Сэндерс. Баллард и до появления Джефферсона был нелюдим и замкнут, его вполне устраивало его собственное общество. По крайней мере, не многим удавалось перекинуться с ним хоть парой слов. По-моему, он одержим какой-то идеей.

— Без сомнения, — согласился Сэндерс. — Более того, он одержим идеей, которая, во-первых, близка к практическому воплощению и, во-вторых, стала известна неким кругам, представителем которых и является Джефферсон.

— И вы полагаете, мистер Сэвдерс, — спросил Гроф, — что готовящееся преступление, о котором вы упомянули в начале разговора, имеет какое-то отношение к Мэтью Балларду?

Несколько минут Сэндерс молчал. Наконец он произнес:

— Похоже, что имеет… Простите, мистер Гроф, я должен связаться с моими друзьями. — И он вынул из кармана рацию.

— Да-да, разумеется, — засуетился Гроф. — Мне выйти?

— Я полностью доверяю вам, мистер Гроф. Оставайтесь.

— Благодарю вас.

Удовольствие, вызванное оказанным доверием и прозвучавшее в голосе старика, не ускользнуло от внимания Сэндерса; он улыбнулся.

Клод Реналь ответил сразу же.

— Джил? Рад узнать, что ты все еще на этом свете.

— Это случайность, Клод. Для меня давно уже забронировано место в аду.

— Когда число случайностей переваливает за сотню, это уже закономерность, — философски заметил Реналь. — Неужели этот подлец Грифон все-таки потревожил твой сон?

— По крайней мере пытался. Но речь сейчас не обо мне. Срочно запроси в Лондоне подробную информацию о Мэтью Балларде.

— Уже запросил, Джил. И о Балларде, и о Джефферсоне.

— Вот как! Ты просто потрясающий парень, Клод! И как же ты на них вышел?

— Полагаю, так же, как и ты. Порасспросил одного аборигена, — Сэндерс заметил, как при слове «абориген» Гроф поморщился, — и выудил у него все, что может нам понадобиться.

— И кто же этот… человек?

— А, это личность по-своему уникальная! Некто сэр Роналд Хью, почетный председатель Гринфилдского охотничьего клуба!