Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
Отсюда и постоянный треп в газетах, что Россия - «зона рискованного бизнеса». Только вот что странно: крупнейшие западные корпорации (в первую очередь - пищевые и автомобильные) почему-то рисковать не боятся, строят здесь свои заводы и фабрики и заставляют их работать. А у наших - не получается. Может, дело в неумении? Почему «Форд» и «Макдональдс» приносят колоссальные прибыли, а у наших все из рук валится?
Введенский давно заметил: у российских олигархов крайне растерянные лица. Они словно постоянно мучаются двумя вопросами и никак не могут на них ответить: как мне все это досталось и что с этим делать дальше? Разумеется, государственные
На коленях у Игоря Леонидовича лежала папка, в которой ясно излагалось, как все это досталось господину Зорину. Ну, а что с этим делать дальше... В общем, тоже понять нетрудно - в стране полно голодных пенсионеров и бюджетников, влачащих жалкое существование на нищенскую зарплату.
Но, при всей своей утробной ненависти к клану высокопоставленных воров, сумевших ухватить толстый кусок пирога, Введенский всегда выделял Александра Белова из этой массы похожих друг на друга, как близнецы-братья в арестантских робах, людей. Он-то как раз сильно отличался от прочих.
Генерал лучше, чем кто бы то ни было, знал, с чего начинал Белов и к чему он пришел в результате. Да, Саша пользовался сомнительными методами; но это было тогда, когда других методов просто не существовало. Так стоило ли его за это винить?
Введенский также знал и другое: в Белове всегда присутствовал некий внутренний стержень, позволявший ему оставаться неизменным, что бы ни случилось и сколько бы денег ни лежало на его личном счете. Александр-то как раз знал, какой ценой заработано его состояние и на что его следует употребить. Но самое главное - он не был поражен вирусом оголтелого противостояния государству. Он признавал существующие правила игры и хорошо видел грань, которую переступать ни в коем случае нельзя. Наверное, поэтому и Батин ему симпатизировал.
У Введенского было хорошее настроение; он чувствовал, что его миссия окажется удачной. Но для этого нужно было хорошенько проанализировать план предстоящих действий. Компромат на Зорина - инструмент давления, не более того. В первую очередь, нужно было снять дикое обвинение, висевшее на Белове.
Из разговора с Лайзой генерал понял, что Сашу обвиняют в убийстве. Неопровержимые улики налицо, но именно поэтому ситуация выглядела такой абсурдной. Ключевым звеном был нож с отпечатками пальцев Белова - орудие убийства, найденное на месте преступления. Разумеется, подстава была слишком уж примитивной, но зато - неотразимой. Вот отсюда и следовало начать - разобраться, как нож, хранившийся в особняке, попал в руки убийцы; мысль о том, что убийцей является Белов, генерал отмел сразу, как несусветную чушь.
Он также исключил из списка подозреваемых Лайзу, хотя на это решение Введенскому потребовалось некоторое время; по собственному опыту генерал знал, что мотивы преступления могут быть весьма запутанными и, на первый взгляд, абсолютно невозможными.
И все-таки... Введенский сбросил Лайзу со счетов, оставив в качестве вероятных пособников Зорина Витька, Ватсона, Лукина и Любочку.
«Один из этой четверки», - решил Игорь Леонидович и откинулся на спинку кресла. Впереди были еще четыре с небольшим часа полета, и генерал хотел немного поспать, чтобы как-то смягчить разницу во времени; все-таки улетал он из Москвы ранним вечером, а прилетит на Камчатку - ровно в полдень. Было бы нелепо сразу заваливаться в гостиницу и храпеть - в то время, как его ожидают важные дела.
Введенский убрал папку под спину, положил голову на подголовник и через две минуты уже спал. Он умел моментально отключаться - привычка, выработанная за долгие годы службы.
XXX
Таежную тишину, царившую за стеной и нарушаемую только потрескиванием горящего хвороста, разорвали гулкие выстрелы помповых ружей и длинные автоматные очереди.
– Ого!
– встрепенулся Шмидт.
– А у них там, оказывается, именины!
– Да, - отозвался Саша.
– Но я почему-то не хочу оказаться на месте именинника.
Шмидту не терпелось выглянуть и посмотреть, что происходит, но Белов схватил его за плечо.
– Оставайся на месте! Я не могу ввязываться в бандитские разборки. Это не наше дело, понимаешь?
– А что же тогда наше?
– спросил Шмидт.
– Вот, - Белов показал на метеорит.
– Тебе мало?
– Ну...
– Шмидт пожал плечами.
– Ребята стреляют. Бьются. Почему бы им не помочь?
Саша заставил Шмидта развернуться и посмотреть ему в глаза.
– Ты думаешь, я боюсь? Дрожу за свою жизнь, да?
Дмитрий понурился.
– Я этого не говорил.
– Да, боюсь!
– внезапно сказал Белов.
– Да, дрожу! Но не за себя! Время не стоит на месте, друг мой! Оно идет. И не просто идет - оно уходит. Каждый день приближает нас к черте, когда пора будет подвести итог. И что тогда? Вспомни, мы были молодыми и глупыми. Мы стучались во все закрытые двери, но в большинстве случаев лишь разбивали в кровь кулаки. На что мы тратили силы? На ерунду! Я больше не могу себе это позволить. Я должен что-то сделать; нечто такое, что могу сделать только я, и никто другой. Здесь и сейчас мы заперты в этом доме, сидим и кашляем от дыма, но пока мы живы, есть небольшой шанс, что Сэрту, - он поднял камень, - вернется на свое место. Одна шальная пуля, глупая, слепая пуля - и даже этого шанса не останется. Ну, и какой у меня есть выбор? Попытаться сделать что-то очень важное или наплевать на все и выбежать на крыльцо - лишь бы не прослыть в твоих глазах трусом? Ты что, мало меня знаешь? Разве мне до сих пор нужно тебе что-то доказывать?
Шмидт молчал. На улице шел настоящий бой. Стрельба, стоны раненых, крики, стук, топот ног...
– Прости, - наконец сказал Дмитрий.
– Ты во всем прав. Знаешь, когда диверсионную группу забрасывают на оккупированную территорию, в тыл врага, командиру дают приказ - убивать всех, кто их видел. Даже своих. Это жестоко, но это нужно для дела. Если метеорит так для тебя важен...
– В том-то вся и штука, что не только для меня. И от этого ответственность еще больше. А те, что за дверью... Они бьются не за нас. Они решают свои проблемы. Мы здесь ни при чем.
– А этот твой Князь? Тот, что стоит за правым плечом?
Саша невесело усмехнулся.
– Ангелов-хранителей не выбирают. Мне достался такой, что может и пристукнуть под горячую руку. Только знаешь, я бы никогда не стал просить его о помощи. Я только сказал, где он сможет найти убийц своего брата, вот и все. Эта разборка рано или поздно все равно бы состоялась. Так лучше уж в тайге, чем в городе.
– А ты хитрец, Саша!
– Шмидт погрозил ему пальцем.
– Нет. Я просто знаю, что должен делать. И знаю, как должен.