Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
– А?
– Шмидт широко улыбнулся, показав замечательно крепкие белые зубы.
Парень сжал цевье автомата.
– Я говорю, ты кто?
– Да ведь это...
– Левая ступня Шмидта незаметно сместилась чуть вперед, и Саша понял, что произошло - Дмитрий занял боевую стойку, приготовившись к стрельбе.
– Просто так...
– Он со мной, - поспешно сказал Белов.
– Все в порядке, ребята!
Теперь парень переключил внимание на него.
– А что у тебя в руках?
Саша прижал сверток к груди. Он подбирал правильный ответ и никак не мог найти
– Огонь, сошедший с небес, - наконец сказал он.
Парень озадаченно переглянулся со своими товарищами.
– Что?
В этот момент позади Белова и Шмидта послышались шаги. Князь вышел на крыльцо.
– Оружейная палата отдыхает, - нервно выдохнул он.
Камчатский авторитет, сам человек небедный, видимо, был сильно впечатлен несметными сокровищами, хранившимися в особняке.
– И что мы с этим будем делать?
– спросил Князь.
Саша видел, как стремительно тают шансы избежать столкновения. Безусловно, Князь любил говорить красивые слова и был по-своему благороден, вот только благородство это имело четко определенные границы.
Белов понимал, о чем сейчас думает Князь - «а не оставить ли мне их здесь, рядом с пятью трупами? Мол, постреляли друг друга и все такое? Золотишко-то того стоит!».
Несмотря на поразительное внешнее сходство, во всем остальном он нисколько не напоминал Кондрашова. Профессор истории - тот сдал бы драгоценности в музей. А Князь...
Самое странное, что Белов его ни в чем не винил. Он знал, что в этом мире не так уж много людей, которые не потеряли бы голову при виде такого богатства.
– Я должен вернуть метеорит, - сказал Белов.
– Остальное меня не касается. – Он помолчал и добавил: - Пока не касается.
Князь спустился с крыльца и подошел к Белову.
– Саня Белый!
– сказал он, качая головой.
– Когда ты приехал сюда, я думал, мы будем друзьями. Спокойно жить и не мешать друг другу.
Белов сделал шаг в сторону: теперь Князь перекрывал линию огня, как минимум, двум своим бойцам. У третьего был помповый «Мосберг», наверняка заряженный картечью, и парень не стал бы стрелять - из опасения задеть своего босса. Ну, а с четвертым... Словом, Шмидт знает, что делать.
– Я и сейчас предлагаю расстаться по-хорошему, - сказал Саша.
– Нам нечего делить. Сдадим сокровища, и ты получишь ровно четверть, как положено.
Князь криво улыбнулся.
– Зачем мне нужна четверть, если я могу взять все?
– спросил он.
– Шальные деньги никому еще не приносили счастья, - сказал Белов.
– Вспомни Ерофея.
Князь глухо зарычал от ярости.
– Что ты мне тычешь этим Ерофеем? Я не хочу больше слышать эти сказки: «метеорит, проклятие...»! Бред, рассчитанный на слабонервных!
– Как знать?
– тихо произнес Белов.
– По крайней мере, Виталий был со мной согласен.
– Виталий?
– Князь опешил, словно с разбегу ударился о бетонную стену.
– Виталий?
– повторил он и провел рукой по глазам, будто стряхивал невидимую пелену.
– Его больше нет.
– Секундное замешательство прошло,- и в душе Князя снова закипела черная злоба.
– Знаешь что, Белов? Это ведь ты его убил! Убил, чтобы завладеть картой! А иначе - как ты нашел это место?
– Я здесь ни при чем, - спокойно ответил Белов.
– И ты это знаешь. Просто ты ищешь оправдание тому, что собираешься сделать. Я был в подземелье митрофановского особняка и видел скелет Ерофея с лезвием, торчащим между ребер. Проклятие существует, и оно свершилось! Мне очень жаль, что пострадал безвинный человек, но эта кровь не на мне, а на них.
– Он показал на лежащие тела.
– Один из них убил твоего брата.
– Проклятие...
– пробормотал Князь. Он что-то шептал про себя, но Саша не мог разобрать, что именно.
– Проклятие!
– Князь поднял голову и посмотрел Белову прямо в глаза.
– Его нет. И я тебе это сейчас докажу.
– Он стал медленно отступать.
Шаг. Еще один... Еще...
Теперь Белов и Шмидт снова стояли под прицелом четырех стволов. Бойцы Князя ожидали сигнала, и он мог последовать в любую секунду. Внезапно Шмидт переменился. Глуповатая улыбка исчезла с его лица, Дмитрий молниеносным движением вскинул руку и взял Князя на мушку.
– Сначала - ты!
– сказал он. – Заодно и проверим насчет проклятия.
Ситуация достигла наивысшего напряжения. Хуже всего было то, что она казалась безвыходной. Шмидт и Белов не могли открывать огонь. Оба прекрасно понимали, что это - не выход. Пуля, выпущенная из пистолета Злобина, рано или поздно всплыла бы в материалах следствия, и это только ухудшило бы их положение.
В этом смысле позиция Князя и его бойцов смотрелась более выигрышно: наверняка их оружие не было зарегистрировано в милицейских картотеках.
Белов был связан рамками закона. Но тут уж ничего не попишешь! «Назвался груздем - полезай в кузов». То, что мог себе позволить Саша Белый, для губернатора Камчатки являлось неприемлемым.
И еще... Может, это звучало глупо, но, наверное, так действовал Сэрту, который он держал в руках. Белов чувствовал непреодолимое отвращение к Ерофею Кистеневу и черным делам, которые он творил; Саша просто не мог встать с ним на одну доску.
Выражаясь языком шахматистов, это был мат. Семь человек стояли друг напротив друга с оружием, взятым на изготовку, и боялись пошевелиться, чтобы не спровоцировать стрельбу. Никто не мог двинуться с места, но и опустить стволы тоже не могли. Белов и особенно Шмидт чувствовали, чем все это закончится. У кого-нибудь не выдержат нервы, и палец судорожным движением нажмет на спуск. Тогда...
В наступившей тишине послышался шорох. Затем - слабый сдавленный стон.
Князь обернулся. Мужчина в темном костюме медленно полз, оставляя на земле, покрытой высохшей и пожелтевшей хвоей, темный кровавый след. Князь обрадовался возможности выпустить, как в свисток, накопившийся пар. А может, просто хотел уйти из-под прицела?
– Вы что, его не добили?
– грозно сказал он, вытащил из-за пояса пистолет и направился к раненому.
Белов, Шмидт и четверо бойцов остались стоять неподвижно. Дмитрий по-прежнему держал на мушке седую голову Князя.