Бригада. От сумы до тюрьмы
Шрифт:
В свою очередь генералы настороженно посматривали в сторону нового фаворита президента. Кроме разве что генерала Хохлова, которому тот всегда нравился своей манерой держать дистанцию и умением слушать собеседника. Они были шапочно знакомы, так как несколько раз пересекались в бытность Батина директором ФСБ.
«Что-то в нем есть, в этом парне, какой-то намек на харизму присутствует» — снова подумал Андрей Анатольевич.
Он понимал, что сейчас чувствуют его коллеги. С одной стороны, Батин, безусловно, был свой. Когда-то, в не столь отдаленном прошлом, он был штатным сотрудником внешней разведки.
Потом, после падения берлинской стены и распада
Кремлевские интриганы Галошин и Уматов в тандеме с Семьей могли протежировать на этот ключевой в государстве пост кого угодно, хоть олигарха Берестовского или даже дочь президента. А тогда — прощай Россия! Берестовский имел вполне заслуженную репутацию чемпиона по откручиванию голов своим врагам и противникам как в бизнесе, так и в политике.
Так что лучше уж этот выдвиженец, бывший чемпион Берлина по баскетболу, если иметь в виду матчи среди спортсменов Группы советских войск в Германии. И генералы с плохо скрытыми снисходительными улыбками внимали новому премьеру.
Но этого бывшего разведчика отношение к нему генералитета, судя по всему, мало волновало. С благожелательной улыбкой он поочередно выслушивал доклады начальников управлений, время от времени делая пометки в ноутбуке, и всем видом демонстрируя, что не навязывает присутствующим своего мнения, а с их помощью старается выработать свое.
И только когда генерал Хохлов сообщил о поступивших недавно оперативных данных, в числе которых упоминалось появление на территории России известного арабского террориста Азиза Ваххаба, Батин оживился.
— А как вы думаете, Андрей Анатольевич, о чем это говорит? С какой целью он здесь по-явился? — спросил он с любопытством.
Хохлов почувствовал признательность к Батину, который не стал с ходу обвинять его Управление в бездействии, неумении работать и халатном отношении к обязанностям, как это было принято при прежних премьерах. Он спокойно объяснил, что за Ваххабом с самого начал велось наружное наблюдение.
Проникнув на территорию Чечни через Панкисское ущелье, он проследовал через Ингушетию в Новороссийск. Далее нелегально морем пересек украинскую границу в районе Тузлы. И уже из Киева поездом прибыл в Москву. Цель его миссии пока не ясна, понятно одна-ко, что она может быть связана только с проведением терактов на территории Российской Федерации.
О том, что Азиз Ваххаб оторвался от наружки, и его нахождение в данный момент неизвестно, генерал предпочел не говорить. Все-таки он, в отличие от Ваххаба, отнюдь не потенциальный самоубийца, как все террористы. К тому же Хохлов был уверен, что определение местонахождения его подопечного вопрос даже не дней, а часов. Вот уже три дня как все местные управления ФСБ поставлены на уши.
Зато умолчать о визите Ваххаба в Россию было бы стратегически неверно. Не дай бог что случится, с него же спросят, а где он раньше был, генерал Хохлов. А вот если удастся нейтрализовать Ваххаба прежде, чем он развернет свой флаг террора, этот доклад наверняка всплывет у Батина в памяти.
— Так что вы можете сказать об этих терактах? — снова спросил премьер. — Где и как они будут проведены?
— К сожалению, конкретные выводы пока делать рано. Вынужден констатировать, что наши возможности крайне ограничены из-за недостаточного присутствия агентуры
Батин кивнул. Он понял, на что намекает генерал. В результате коренной перестройки органов госбезопасности в ходе горбачевских реформ и в последующие годы множество толковых профессионалов вынуждены были уйти в бизнес, частные охранные предприятия, в промышленность и даже в криминальные структуры… Агентурные сети были уничтожены, а ведь государство не может узнавать о том, что в нем происходит, только из газет и теленовостей. Как всегда в России, из купели вместе с водой выплеснули ребенка.
Батин сознавал, что КГБ, будучи опорой советской партийно-государственной номенклатуры, не мог существовать в прежнем виде. Но поскольку он сам еще недавно был частью этой, с одной стороны, печально известной репрессиями по отношению к населению, а с другой — славной своими подвигами на ниве разведки и профессионализмом сотрудников организации, — любую несправедливость по отношению к ней он воспринимал как собственное несчастье и даже личное оскорбление.
— Я думаю, — сказал премьер, оглядывая присутствующих, — даже скажу так, я уверен, что в условиях возрастания террористической угрозы мы будем вынуждены вернуться к некоторым приемам, наработанным в годы Советской власти, но на новом уровне. Во-первых, нужно вернуться, подчеркиваю, только в части борьбы с террором, к вербовке агентуры в среде мусульманских протестантов, а также к практике денежной оплаты работы агентов. Деньги такой же инструмент влияния, как насилие, только более гуманный. Во-вторых, во всем, что касается террора не место сантиментам. На террор исламских фундаменталистов мы должны ответить тотальным террором со стороны государства. Конечно, смертью ваххабитов не запугать, поскольку для этих фанатиков их смерть важнее, чем их жизнь. Но мы вынуждены будем применять террор в отношении всех, кто их поддерживает, а это потенциально — десятки, а может быть, и сотни тысяч граждан России. Вот что больно и неприятно. Прошу вас подумать над этим и к следующей нашей встрече погото-вить ваши предложения в части борьбы с террористами. Есть вопросы?
Вопросов не было. Прощаясь с генералами, премьер поймал взгляд Хохлова и неожиданно по-мальчишески весело, залихватски подмигнул ему.
XII
Абдель Азиз Мухаммед Ваххаб если кого и ненавидел столь же искренне и честно, как американцев, так это чеченцев. Американцев он ненавидел в силу, так сказать, традиции и духа — кого же нищим, многодетным мусульманам еще ненавидеть, как не сытых, богатых и высокомерных американцев? Они жируют и жиреют там, за океаном, лопают гамбургеры, пьют свои виски, пепси и кока-колы! Погрязли в распутстве, весь мир развращают с помощью Голливуда и своей отвратительной музыки, и даже не вспоминают о бедных арабских детях, умирающих от голода и болезней.
Так что ненависть к американцам объяснима и естественна для любого мусульманина. Другое дело — чеченцы. Для того чтобы их презирать и ненавидеть у Азиза были свои, сугубо личные причины. Более тупого, ленивого, трусливого и вороватого племени он даже вообразить себе не мог, хотя повидал немало…
Родился Азиз на севере Ирака в маленькой шиитской деревушке, в которой самым нарядным был дом брата муллы, ибо на нем висел огромный — пять на восемь метров — портрет Саддама Хусейна на алюминиевом щите. Великий вождь всем своим лучезарным обликом напоминал своим подданным, благодаря кому они живут на этом свете.